Аграфена и Братство говорящих котов
Шрифт:
Следующим утром комендантша Коптильда проснулась с мыслью, что ее физическая форма сейчас несколько далека от идеала. Страсть к земляничному варенью не прошла для нее даром. Рассматривая себя в зеркале, Коптильда не смогла обнаружить не то что талию, даже намека на нее! Все тело превратилось в один сплошной бесформенный живот.
– Пора срочно что-то предпринять! – сказала сама себе комендантша.
Она натянула на себя майку, боксерские трусы, размером больше походившие на чехол для танка, портупею с револьверами, и вышла во двор приюта.
Коптильда схватила штангу и начала энергично качать бицепсы. Когда она подняла штангу пятьдесят три раза, ее голову вдруг посетила очередная безумная идея.
– Олимпиада!!! – закричала она так, что на третьем этаже приюта все девочки попадали с кроватей.
Комендантша отбросила штангу в сторону, перебудив при этом всех мальчиков и заодно все остальное население Белой Гривы, и громко затопала, направившись в здание.
– Подъееееем! – рявкнула она и пару раз пальнула в потолок из револьверов. – Живо все в коридор! Кто выйдет последним, полетит в «копошилку»!
Полусонные дети начали вяло выходить в коридор, потирая заспанные лица.
– Олимпиада! – провозгласила Коптильда, выталкивая воспитанников во двор. – Засиделись вы у меня, маленькие разжиревшие вонючки! Не одной же мне страдать?! Пришла пора и вам растрясти свой жирок и показать, на что вы действительно способны! Когда я служила в армии, нас каждый день гоняли по стадиону! Я пробегала двадцать километров с мельничным жерновом на шее! Вам в будущем предстоит то же самое, так почему бы не начать готовиться уже прямо сейчас?!
Аграфена и Триш горестно вздохнули. Пима вообще едва сознания не лишился, когда понял, что ему предстоит бежать кросс.
– Да я вообще бегать не умею! – застонал он. – Мои ноги для этого не приспособлены!
– Может быть, они приспособлены для чечетки? – предположила Коптильда, показав ему свой револьвер. – Смотри у меня! Как бы не пришлось тебе снова сплясать под мою музыку!
Пима побледнел и тут же примолк.
Кухарка быстро приготовила простенький завтрак. Дети перекусили, и комендантша погнала их на деревенский стадион. Шествие сопровождалось стрельбой и звуками военных барабанов.
Стадион находился неподалеку от Белой Гривы. Он представлял собой большой круг вытоптанной земли, со всех сторон окруженный дремучими лесами и болотами. В центре него располагались разные спортивные сооружения: лестницы, бревна, брусья и турники для подтягивания.
Когда по деревне разлетелся слух, что приютские воспитанники будут соревноваться в ловкости и быстроте, местные жители быстро собрались на трибунах, чтобы поглядеть на это зрелище. Несмотря на ранний час, свободных мест на стадионе уже не осталось. Развлечений в деревне не хватало, поэтому жители пользовались любой возможностью повеселиться.
Самые почетные места заняли староста, его жена и их дочь. Мадам Бина пришла в одном из своих
– Какая замечательная идея, устроить в Белой Гриве олимпиаду! – заявил староста. – У нас так давно не проводилось ничего подобного! Так давайте подойдем к этому мероприятию со всей возможной ответственностью! Может, кто-то из жителей деревни тоже хочет поучаствовать в соревнованиях?
Желающих не нашлось. Все хотели только смотреть и насмехаться над приютскими горе-спортсменами.
– А в доказательство того, что у нас настоящая олимпиада, – сказал староста, – мы зажжем настоящий олимпийский огонь!
– Точно! – обрадовалась комендантша. – Давайте взорвем что-нибудь, да так, чтобы грохоту побольше!
На трибунах послышались жиденькие аплодисменты.
– Взрывать мы ничего не будем! – с опаской произнес староста. – Вечно вы, мадам Коптильда, все преувеличиваете…
Кузнец Дормидонт и деревенский парикмахер Игуан прикатили откуда-то большую железную бочку и установили ее в центре стадиона. Церковный сторож приволок флягу керосина. Он нашел в лесу неподалеку от стадиона сучковатую дубину, и обмотал ее старыми тряпками, соорудив таким образом факел. Затем вылил содержимое фляги в бочку.
– Дайте мне факел! – торжественно произнес староста деревни. – Я открою олимпиаду!
– Вот уж дудки! – неожиданно возразила мадам Бина. – Дайте факел мне!
– Но почему? – возмутился старик.
– Потому что в молодости я уже это делала, – был ответ. – Двадцать лет назад я открывала олимпиаду в Белой Гриве. Это традиция!
– Помню то открытие, – подал голос Дормидонт, едва сдерживая смех. – Полдеревни чуть не сгорело к чертовой бабушке!
– Это не моя вина, – стала оправдываться мадам Бина. – Погода тогда стояла ветреная.
Она выхватила факел из рук церковного сторожа, подскочила к кузнецу и сунула обмотанный тряпками конец ему под нос.
– Поджигай, Дормидонт! – приказала женщина.
Тот пожал плечами, достал из кармана фартука спички и подпалил факел. Мадам Бина торжественно зашагала к бочке с керосином. Староста сделал знак музыкантам и над стадионом раздался барабанный бой.
– Олимпиаду считать открытой! – провозгласила она, бросая горящий факел в бочку.
Пламя, сопровождаемое громким хлопком, вспыхнуло в одно мгновение, бочка подпрыгнула на месте и чуть было не перевернулась. Мадам Бина стояла слишком близко к огню, поднявшемуся высоким столбом, языки пламени успели зацепить ее кружевной чепец, который тут же загорелся прямо у нее на голове. Жена старосты издала дикий вопль и рванула по беговой дорожке в сторону ближайшего болота, беспорядочно размахивая руками. Наверное, еще никогда, ни один бегун, не мчался по этому стадиону с такой впечатляющей скоростью.