Аховмедская святыня
Шрифт:
— Что ты себе позволяешь? — Побагровел Аристов-старший. Мих даже оробел, вдруг сам сейчас полыхнет.
— Мне нужны деньги. Срочно! Или я за себя не отвечаю.
В затихшей игральной комнате, где все господа прекратили партию и разговоры, прозвенела с пронзительностью удара кнута пощечина. Юношу, схватившегося за щеку, уже сгребли в объятия братья и против его воли утаскивали прочь. Лишь у самой двери тот пришел в себя и крикнул.
— Смотри, отец, доведешь! Дар родовой продам! Покажу тебе добровольное Поглощение!
— Прошу прощения, — добродушно улыбнулся Аристов. — Четырнадцать
Мнение господ разделились.
— Ох, паршивый возраст. Чисто дьявольские создания, никаких авторитетов у них.
— Аристовы без огня и скандалов не могут. Всем давно известно.
— Слишком балуете его, Павел Мстиславович. Оно понятно, младшенький, но уж больно много ему позволяете.
— Возраст, чушь! Средство давно известно — розгами пройтись до полного исцеления. Порка уму завсегда прибавляет.
Аристова обступили со всех сторон, осуждая и ободряя, давая советы и слушая его ответы. Меркулов с Михом несколько отстранились, не желая находиться в общей сутолоке. И весьма вовремя, ибо отошедшие побеседовать полицейские чины вместе с великим князем возвращались.
— Два дня сроку, Александр Александрович. Чтобы все похищенное через два дня было найдено и возвращено. В целостности и полнейшей сохранности. Не заставляйте меня и Императора гневаться.
— Сделаем, Ваше Высочество. Прямо сейчас отправимся. Витольд Львович…
— Меркулова зачем дергаете? — Холодно поинтересовался великий князь. — Он у вас по другому делу. Да и нужды нет его вовлекать. Неужто сами не справитесь?
— Ну что вы, справимся.
— Вот и поезжайте, а мне с молодым человеком парой слов перекинуться надо.
— Так точно, Ваше Высочество.
После того, как обер-полицмейстер с помощниками скрылся в общей зале и даже еще не затихли их шаги, великий князь взял под руку Меркулова.
— Дело у меня к вам есть, молодой человек. Вы в полицмейстерстве человек новый, взгляд у вас свежий, незамыленный. Если что по данному ведомству вредительское заметите или попросту странное, знаете, есть у меня определенные опасения… Нет, что вы, — заметил Его Высочество удивленный взгляд Меркулова, — сидеть и заниматься наушничеством, а потом кляузы по всякому пустяковому поводу писать я вас не прошу.
— Разве это не так называется, Ваше Высочество?
— Не так. Александр Александрович Императору не один десяток лет служит, но все же в последнее время сдавать начал. Стареет, хватку теряет. А помощники его все чувствуют, видят. Приглядитесь попросту, вдруг там где гниль проросла. Если мои подозрения оправдаются, то дайте знак. Понимаете меня?
Некрасивое лицо Его Высочества оставалось безучастным и не выражало ни одну эмоцию. Весь его вид говорил, что данный разговор дело давно решенное и только присущее чувство такта заставляет его объяснять все Меркулову.
— Конечно, я вас не неволю. Выбирать как поступать исключительно ваше право. Но, если до меня дойдут сведения, что вы знали о чем-то, угрожающем Короне и не предприняли никаких действий, то не взыщите, поступлю по совести. Мы друг друга поняли, Витольд Львович?
Мих заметил, как на щеках господина проступил румянец.
Но Витольд Львович сдержался. Только теперь орчук подумал, что господину поди за всю жизнь не раз приходилось ограничивать свою ярость — дворянину без дворянства и подданному без прав. Тут волей-неволей научишься смирению. А Витольд Львович против всего не только стерпел, но и ответил.
— Да, Ваше Императорское Высочество.
— Замечательно. Павел Мстиславович, — повысил голос великий князь, но ровно настолько, чтобы его услышали. Гомон вокруг Аристова утих, и тот, спасенный от раззадоренной толпы аристократов, поспешно подошел, — говорят, у вас чудо какие сигары из Койна привезенные.
— Да, Ваше Высочество, — с лукавой улыбкой поспешно достал рыжий дворянин портсигар и выудил оттуда первую попавшуюся. Великий князь кивнул и принял дар, после чего Аристов привычным движением поднес палец к кончику панателлы и вдруг смешался. — Прошу прощения.
Павел Мстиславович засуетился, похлопал по карманам и достал коробок фосфорных спичек. Торопливо зажег одну из них и дал прикурить Его Высочеству.
— Вот вам самый главный урок, молодой человек, — сказал, дымя, великий князь, — что бы ни случилось, никогда нельзя рассчитывать исключительно на магию. Потому что, чем больше ваша сила, тем более вероятность, что без не вы окажетесь беспомощны. Жалко, что я могу нейтрализовать дар Ковчега лишь на видимом расстоянии. Думаю, для всей Славии было бы полезно, лишись дворяне на день своих способностей.
— Как и для врагов Короны, Ваше Высочество, — заметил Меркулов.
— Верно, — усмехнулся великий князь лишь уголками губ, — но нельзя проехать по степям Орды, не убив орка.
При этих словах он взглянул на орчука, явно ожидая его возмущения, но тот благоразумно промолчал. Посмотрел бы Мих на великого князя на северной дороге от Оленска, пущай хоть зараз всю магию потушит как фитиль намоченный (и вопрос еще, это он людской дар может убрать или орчий тоже), крепкий топор он и без способностей в голову прилететь может. А вывести Миха из себя едва ли получится. Конечно, оскорбления тонкие, вроде как и не ему сказанные, они острее бьют, чем прямая ругань. Но орчук к тому привык, мог и про себя, не вслух то бишь, тоже чего ответить. А что? Это только Государь Император мысли читать умеет, а остальные члены царской семьи лишь дар дворян блокируют.
— Павел Мстиславович, у меня к вам просьба.
— Все, что пожелаете, Ваше Высочество.
— Проводите пристава следственных дел, я вижу по глазам молодого человека, что он мечтает покинуть это несомненно высокое, но вместе с тем скучное общество. Александр Александрович с присущей ему прямолинейностью взял Витольда Львовича с собой, нисколько не заботясь о его положении и безопасности. Думается мне, не так просто будет господину Меркулову проскользнуть мимо Дашковых.
— Будет исполнено, Ваше Высочество.