Академия неформат
Шрифт:
– Беги! – сказал ей Гарвей. Улыбка бесследно исчезла с красивого лица. Девушка растерянно переводила взгляд с него на Патрика, черты которого заострились и приобрели отрешенность: туман, тёкший с кончиков пальцев густел, формируя громадные черные крылья неведомой птицы. Патрик продолжал пятиться – крылья птицы дрогнули, становясь размытыми, но лишь на мгновение – Гарвей кинулся к Жаклин, схватил её за руку и потащил прочь по аллее, вопя:
– Да не стой ты столбом! Он же сейчас убьёт нас всех!
Майвель и Флабер улепётывали в разные стороны – только
– Двигай ногами! – рычал Гарвей, не отпускавший её руку, продолжая тащить за собой.
Они бежали вперед по аллее, а за плечами раздавался сухой неприятный треск. Наэлектризованный воздух дрожал и плавился. Усталая после прогулки, непривычная к долгим физическим нагрузкам Жаклин уже задыхалась, а ноги отказывались двигаться.
– Не стой! – гаркнул принц – его дыхание тоже сбилось, но меньше, чем у девушки. Он резко толкнул её куда-то вправо – Жаклин со всего маха влетела в кусты, здорово исцарапав руки и, наверняка, разорвав платье в нескольких местах.
Она попыталась выбраться и замерла – Гарвей стоял на дорожке, закрываясь руками, а к нему плыл чёрный дымный ураган, из которого били яркие молнии.
– Уходи! – закричала Жаклин, выдираясь из куста. – Он несётся прямо на тебя!
Парень не слышал её, а может, просто не мог сдвинуться с места, смирившись со своей судьбой. Повинуясь иррациональному импульсу, девушка подскочила к нему и закрыла собой, встав на пути клубящегося вихря. Когда её прошили первые молнии, она закричала, но не от боли – их прикосновения ощущались лишь как лёгкое пощипывание, а черный туман, проходя сквозь тело рассеивался, не касаясь принца, закрывавшего лицо руками.
Издали раздался истошный вопль раненого зверя, бьющегося в предсмертной агонии. Вдалеке, согнувшись, стоял Патрик и выл не переставая, схватившись за голову. Огромная птица с дымным сине-черным опереньем вынырнула из тумана. Она смотрела на Жаклин бесконечно мудрыми глазами, а потом обняла крыльями и исчезла в треске молний.
Глава 8
Странно, но Жаклин не чувствовала ничего необычного – все закончилось также неожиданно как началось. Гарвей отнял руки от лица и несколько мгновений ошалело смотрел на неё, а потом перевёл взгляд на Шульмана, осевшего на колени прямо в дорожную пыль. Принц молча вынул из-за пазухи червонного туза и вложил его в ослабевшие пальцы девушки.
– Возьми, – тихо произнёс он. – У меня всё равно сейчас не осталось ничего ценнее его. Придётся оставаться твоим должником.
Девушка хотела вернуть карту, но Гарвей выставил ладонь и туз, выскользнув из её руки замер в воздухе между ними.
– Забирай. Он давно уже слушается тебя, а не меня, – тихо произнес он, и добавил после небольшой паузы: – Может, поцелуй принца стоит дёшево, но его… благодарность – бесценна!
Жаклин не стала говорить, что ни на грош ему не верит – гораздо больше сейчас её занимало состояние Патрика. На плохо слушающихся ногах, она поспешила к нему, сидящему на дороге, понуро
– Патрик! – позвала она его, легонько касаясь плеча. – Что с тобой?
Он поднял голову – в осунувшемся лице не было ни кровинки.
– Жаклин! – просипел он сорванным голосом. – Ты жива!
Он так порывисто обнял её за ноги, что девушка чуть не упала.
– Вставай, Патрик! – она, цепляясь за его плечи, уговаривала как ребёнка, отказывающегося есть на обед кашу. – Я не знаю, что это было, но оно кончилось! Всё хорошо! Все живы и здоровы…
Он, продолжая держать её, замотал головой.
– Все в порядке! Правда!
– Нет! – он поднялся, с колен, а потом вновь прижал её к себе, растерянно глядя в лицо, словно пытаясь запомнить каждую черточку. – Нет! – он вновь покачал головой, а потом, не обращая внимания на покашливания не спешившего удалиться Гарвея, отчаянно припал к губам девушки. Яростный, пьянящий поцелуй будто забирал часть её души, даря взамен другую, горящую темным пламенем возрожденного феникса. Через несколько долгих мгновений парень оторвался от Жаклин, отпустил её, а затем сам отступил на шаг.
– Уходи, – прошептал он.
– Идем вместе! Уже поздно – скоро стемнеет…
– Уходи! – сказал он громче. – У нас ничего не получится. Глупо было надеяться.
– Патрик… – Жаклин никак не могла понять, что он говорит. Точнее понимала, но верить не получалось. Никак.
– Уходи! – сказал он громче. Девушка попыталась прикоснуться к его лицу, но он с раздражением отбросил её руку и хрипло вскрикнул:
– Убирайся! Пошла вон от меня!
– Нет! – Жаклин сделала шаг к нему, но Патрик возвысил голос:
– Гарвей! Забери от меня эту… эту… дуру!
Принц подошел ближе, Шульман же стоял словно статуя. На его лице застыло выражение, напоминавшее брезгливость.
– Пойдём, – Гарвей потянул её за локоть. Патрик вздрогнул, но продолжал смотреть.
По щекам Жаклин заструились слёзы, но она стиснула зубы, чтобы не разрыдаться. Увернувшись от руки Гарвея, и не оборачиваясь, она торопливо пошла по медленно темнеющей аллее..
***
На следующий день после прогулки с Патриком ректор вызвал её в свой кабинет.
– Надеюсь, вы не станете распространяться по поводу того, что видели? – спросил он.
– О чём вы? – Жаклин не сразу поняла его. – Ах, о вашей жене и ребенке? Зачем мне это?
– Я имею ввиду, не пишите ничего об этом родным, а тем более Уне Грейвз. Мне и так хватает проблем. А я, взамен не стану распространяться о вашем романе с Шульманом.
Девушка сжала кулаки, до боли.
– Вы неправильно поняли. Нет никакого романа, – ответила она ровным тоном.
– Вам виднее, – пожал плечами Вайс. – Вы, конечно, меня не послушаете, но всё-таки скажу: будьте осторожнее. Это в Тербравосе вы преподаватель, а они студенты. За пределами университета, высокородные – а у нас нет других студентов – станут вести себя совсем по-иному. Боюсь, для их родни, вы будете стоять на ступени едва ли выше прислуги.