Академия воровского дозора

Сухов Евгений Евгеньевич

«Это я», – отозвался мужской голос.

– Кажется, то, что нужно, – сказал Гарри Курц, посмотрев на Джонатана, стоящего рядом. Тот лишь едва заметно кивнул, продолжая смотреть через окно. В правой руке он держал толстенную сигару, а в левой – небольшую чашечку с невероятно черным, но очень душистым кофе, наполнявшим помещение густым дурманящим ароматом. Серый дым через сложенные в трубочку губы он отправлял под самый потолок, после чего запивал затяжку небольшим глотком кофе. Получалось весьма картинно, но вряд ли он догадывался об этом. Просто так привык: бывший вояка живописно ел, плакатно пил и весьма впечатляюще прожигал собственную

жизнь.

– Постарайся запеленговать, другого случая может не представиться, – поставил он пустую чашку на край стола.

Гарри уперся взглядом в монитор. Включилась программа по перехвату сигнала. Зеленая линия отпала, как пожухлый лист, а вместо нее на экране появилась карта Греции, все более укрупнявшаяся и обрастающая многими деталями.

– Никуда он не денется, – отозвался Гарри Курц, стараясь удержать курсор в центре карты.

Вот город Афины, заснятый с космической высоты, – всего-то светлое размывающееся пятнышко на берегу синего моря. Так продолжалось недолго, вскоре точка укрупнилась до большого пятна, стала приобретать контуры жилых кварталов, в неровную линию вытянулось побережье, зелеными пятнами предстали парки и скверы. Увиденное напоминало неправильную мозаику, не хватало лишь нескольких цветов, чтобы придать картине законченность. Вскоре можно было различить жилые массивы, разрезанные длинными прямыми улицами, голубые водоемы во дворах, одноглазо взиравшие в небо; отдельно стоящие здания… И тут, стремительно укрупняясь, вытесняя при этом за границу экрана один жилой район за другим, карта обросла еще большими деталями: дворами, скверами, небольшими рощицами, магазинами с кричащими вывесками, отдельно припаркованными машинами. Гарри даже сумел рассмотреть молодую пару – взявшись за руки, они направлялись в сторону моря.

Теперь на экране было всего лишь два дома: один десятиэтажный, приодетый в темные стекла, будто бы в броню, а другой пятиэтажный, выкрашенный в белый цвет с серыми жалюзи на ровных рядах окон. На третьем этаже, где-то в глубине здания, призывно вибрировал зеленый огонек, побуждая к действиям.

Гарри Курц нажал прямо на этот мерцающий огонек. Застекленное здание уплыло куда-то в сторону, и каменные стены будто раздвинулись, впустив в себя наблюдателей. Теперь были видны квартиры, лестницы, разбегающиеся по этажам, через стены, вдруг сделавшиеся прозрачными, он рассмотрел зеленый огонек у самого окна и торжествующе произнес:

– Нашел!

– Я в тебе не сомневался, – отозвался Джонатан, наливая очередную чашку кофе. Сигара была выкурена наполовину.

– Он находится в соседнем доме. Вот адрес…

– Хм… Это сюрприз. Когда он должен выйти?

– Через час он встречается с женой в условленном месте.

– Тем хуже для него, – заметил Джонатан, положив на край стола сигарету. – Убери здесь все в комнате. Сотри все отпечатки.

– Понял, не в первый раз, – охотно отозвался Гарри, закрывая ноутбук.

– Машину оставишь за углом, я пойду.

– Не беспокойся, сделаю все, что нужно.

Джонатан подхватил легкий летний пиджак и вышел за дверь.

За те несколько дней, что Нестор провел в квартире, никого из соседей он не встретил. Они, будто бы сговорившись, терпеливо берегли его покой. Ситуация была ему на руку, он продолжал оставаться невидимкой. Посмотрев на себя в зеркало, Нестор невольно отметил, что стал привыкать к своей обновленной внешности. Складки у носа исчезли, отчего

он стал выглядеть лет на пятнадцать моложе, подбородок выглядел более мужественно, а уши, прежде некрасиво торчавшие, теперь были плотно прижаты к черепу. Такую внешность женщины сочтут вполне привлекательной.

Он еще раз проверил, на месте ли документы, раскрыв сумку, удостоверился, что пачки евро, запакованные в пластиковые мешочки, лежат рядком, будто старые добрые товарищи.

Теперь вряд ли что может поменять его планы. Взяв портфель, Олкимос вышел из квартиры, закрыв за собой дверь на ключ. Пренебрегая лифтом, решил спуститься по лестнице. Со второго этажа ему навстречу двинулся высокий мужчина, загородивший крупным телом весь проход. Его лицо показалось Нестору знакомым, он приостановился на лестничной площадке, чтобы пропустить его вперед, но тот, быстро поравнявшись с ним, негромко произнес:

– Тебе привет от нашего друга.

Нестор, подняв голову, напоролся на его рыбьи неподвижные глаза, все понял, но, прежде чем успел что-то предпринять, почувствовал, как в бок проникла холодная узкая сталь. Печень протестующее отозвалась нестерпимой болью, от которой разом потемнело в глазах. Хотелось вцепиться незнакомцу в горло, но сил хватило только на то, чтобы едва приподнять руки.

– За что? – вырвался из груди едва различимый сип. – Я был с ним честен.

– Так надо, – ответил незнакомец. – Позволь взять твой саквояж, теперь он тебе без надобности.

Из парализованной гортани раздался нелепый хрип.

– Ты что-то хотел сказать? – наклонился к нему незнакомец. – Я так и думал, ты не возражаешь. – Подхватив выпадающую из рук сумку, он буднично проговорил: – Ладно, я пойду…

– Я узнал тебя…

– Похвально… Знаешь, у меня на сегодня запланированы кое-какие дела. А потом нужно пришить еще твою женушку, кажется, она расположилась в твоей квартире.

Набрав в легкие побольше воздуха, Нестор выдавил:

– Джонатан, прошу тебя… не трогай ее.

– Поменьше слов, приятель, иначе это очень скверно отразится на твоем здоровье… – вдруг забеспокоился Смит.

– Прошу…

– Возможно, я так и поступлю, считай это моим подарком. А потом, в твоем нынешнем облике она тебя просто не узнает… Вот видишь, ты даже улыбнулся. Все не так скверно, как могло тебе показаться. И еще вот что, постарайся не расшибить лоб, когда будешь падать.

Не оглядываясь, блондин спустился по лестнице. Еще через несколько секунд хлопнула входная дверь. Зажав рукой кровоточащий бок, Нестор Олкимос, прижавшись к стене, начал медленно сползать по ступеням. Когда Нестор наконец оказался внизу, он медленно растянулся на полу, и к нему пришло облегчение. Некоторое время он взирал на белый потолок, а потом смежил веки и, прежде чем погрузиться во мрак, увидел молодое лицо Нины. Точно такое, каким оно было, когда они перебрались в Грецию. Губы ее слегка дрогнули, она провожала его с улыбкой.

Джонатан снял парик, отодрал тонкие аккуратные усики и, положив их в пакет, вышел из подъезда. Его никто не преследовал. Все было как обычно.

Через минуту он сделался частью улицы. Солнце припекало так, будто объявило всему человечеству войну. Единственная возможность выжить в этой беспощадной битве – это расположиться в густой тени летнего кафе.

Вытащив телефон, он нажал на цифру «один».

– Все сделано, мистер Уайт.

– Хорошо. Давай возвращайся. Тут для тебя есть небольшое дельце.