Академия Высших: студенты
Шрифт:
Но Ипс смотрел на нее и явно ждал ответа. И молчание уже почти достигло той точки, когда оно станет невежливым.
– Знаешь, я вообще-то не против, – заговорила Сигма. – Честно. Но давай ты сначала поговоришь со своим куратором. У меня осталась Констанция, но я не знаю, кто будет у тебя в этом году. Кураторов ведь часто меняют.
– А ты думаешь, новый куратор будет против?
Сигма помотала головой.
– Я просто думаю, что сначала тебе надо поговорить со своим куратором, вот и все.
В дверь постучали.
Сигма,
На пороге стоял Мурасаки. С подушкой под мышкой.
– Я решил переночевать у тебя, – громко заявил Мурасаки, захлопнул дверь и вошел внутрь.
Сигма поднялась и встала перед Мурасаки.
– А у меня ты спросить не забыл?
– Привет, – сказал Ипс, тоже поднимаясь со своего места. – А ты кто такой?
– Привет, – сказал Мурасаки и ослепительно улыбнулся. – Я Мурасаки. Деструктор. Четвертый курс. А ты кто такой?
– А я Ипсилон. Второй курс. И тоже деструктор.
– Какое совпадение, – рассмеялся Мурасаки, бросая подушку на диван. – Так что ты тут делаешь, деструктор Ипсилон со второго курса?
– Мурасаки, – прошипела Сигма. – Я тебя сейчас ударю.
Мурасаки прошел к столу и заглянул в кружку Сигмы.
– Ага, кофе у тебя уже нет, это главное. Можешь ударить, – он повернулся к Сигме и холодно на нее посмотрел. – Ты же в курсе, что вы нарушаете правила, да?
– Какие правила? – вмешался Ипс.
Он подошел к Сигме и встал рядом с ней.
– А вы посмотрите свои списки контактов. Давайте-давайте, смелее.
Сигма открыла свой список контактов. И в самом деле, хотя с каникул вернулись и Бета, и Тав, и Ро с Ипсом, в ее контактах активными были по-прежнему только Мурасаки и Констанция. И почему-то Сигма не сомневалась, что список активных контактов Ипса выглядит в два раза короче, чем ее.
– Вы же знаете, да? – ехидно продолжал Мурасаки, – Общение начинается в тот момент, когда контакт становится активным. Вас же предупреждали?
– Ну ты и зануда, Мурасаки, – вздохнула Сигма. – Пойдешь Констанции расскажешь про наши нарушения?
Мурасаки фыркнул и выразительно посмотрел на Ипса. Хотя Ипс был выше, Мурасаки все равно смотрел на него снисходительно и будто бы свысока, а не наоборот.
– Нет, конечно, не буду я жаловаться вашим кураторам, зачем? Вы же сейчас исправитесь, правильно? – Мурасаки перевел взгляд на дверь.
Ипс пожал плечами.
– Сигма, спасибо за кофе. Так мы договорились, да? – не обращая внимания на Мурасаки, сказал он. – Я зайду к тебе завтра после разговора с куратором? Надеюсь, к тому времени в моем списке контактов ты будешь активна, чтобы кое-кто с четвертого курса не переживал за наше поведение.
Сигма молча кивнула. Ипс вышел.
Сигма развернулась к Мурасаки, кипя от злости, и вдруг наткнулась на его взгляд. Он не был ни злым, ни насмешливым, ни ехидным. Мурасаки выглядел так, будто это его только что выставили за
– Извини, – сказал Мурасаки. – Пожалуйста. Прости меня. Я был кругом неправ.
Сигма застыла. Вот сейчас он наверняка рассмеется. Подмигнет. Скажет какую-нибудь колкость про ее с Ипсом отношения. Но нет. Секунды шли, Мурасаки просто смотрел на Сигму и молчал.
Прошла точка неловкости, невежливости, момент, когда можно было рассмеяться или разозлиться. Молчание стало таким глубоким, что Сигме захотелось расплакаться. Теперь она не знала, что говорить, потому что после такой тишины любое слово будет иметь значение. Поэтому Сигма глубоко вздохнула, обвела взглядом свою комнату в поисках чего-нибудь, за что можно было зацепиться и не видеть этот взгляд Мурасаки, больной и открытый одновременно. Как будто он открыл дверь внутрь себя. Но она не решалась туда войти.
– Кофе хочешь? – наконец спросила Сигма.
Мурасаки помотал головой. Сигма вздохнула.
– Так и будешь стоять? – она протянула руку и положила руку ему на плечо, встряхнула. – Скажи что-нибудь, а? Ты правда хочешь у меня переночевать?
Мурасаки кивнул.
– Ты же говорил, что у тебя ночь занята.
– Я хотел сбежать поиграть.
Сигма не выдержала.
– И ты так про это говоришь? – она собиралась говорить спокойно, но голос сорвался на крик. – То есть мы там сидели, учились, шутили, ругались с этим твоим Нави, а ты все это время собирался вечером в казино?
Мурасаки кивнул. Сигма отступила от него на шаг и смерила его взглядом. Даже страшно подумать, что еще пару мгновений назад она почти жалела его. Его, а не себя, хотя вечер испорчен был у нее, а не у Мурасаки. И не Ипса, который ей был куда симпатичнее Мурасаки. По крайней мере, Ипс не притворялся!
– Так что тебя остановило? Почему ты не ушел? Не хочешь сейчас пойти поиграть?
– Хочу, – сказал Мурасаки, – но не пойду. Ты же видишь, я пришел к тебе.
– Тебе за это выдать медаль?
Мурасаки усмехнулся.
– У тебя же все равно нет никаких медалей.
– У меня есть твоя белка!
– Она все равно уже моя, – устало сказал Мурасаки, – и что-то я не вижу, чтобы ты ее постирала. И давай поговорим как взрослые люди. Прекрати истерику.
Сигма махнула рукой и села за стол. Мурасаки сел напротив, сложил руки на столе и положил голову на скрещенные запястья. Но несмотря на беспомощность и расслабленность позы, смотрел на Сигму он совсем невесело.
– Слушай, чего ты от меня хочешь? Я был не прав и могу извиниться еще раз. Еще хоть сто раз. Да, я подумал, что все нормально, вечером схожу, сыграю круг или два и вернусь еще до полуночи. И утром опять в Академию. А вечером понял, что вру себе. У меня руки дрожали от нетерпения. И я взял подушку и пришел к тебе. И все рассказал. Потому что ты все равно бы узнала. У тебя же стоит мой трекер.