Академия Высших: студенты
Шрифт:
– Может, тебе вернуться домой и доспать?
Сигма помотала головой.
– Я проснусь сейчас, не переживай. Спасибо за кофе.
– У меня есть к тебе предложение, – Мурасаки наклонился к ней и Сигма снова почувствовала запах пыли и полыни, и горечи, которого ей так отчаянно не хватало все эти дни. – Давай ты сегодня закончишь с геометрией, в выходные добьешь остаток теорвера и в понедельник в учебке пройдешь тест. И мы посмотрим, что еще тебе надо подтянуть. Чтобы все успеть.
Сигма вывела на экран список проблемных тем. По геометрии и правда оставалась
– Звучит разумно. А когда у нас выходные?
– Завтра. Просыпайся давай.
Он вернулся на свое место – на этот раз оно было совсем в другом углу библиотеки, а Сигма наконец, сделала первый глоток кофе. Кружка была не одноразовой, и это было странно. И кофе был много лучше тех, что можно было купить в студгородке.
«Откуда кофе? – написала Сигма. – Он прекрасен».
«Сам сварил. И кружка моя, не забудь вернуть».
«Сначала верни мне мою жилетку».
«Заходи в любое время дня и ночи, – написал Мурасаки. – Дней через десять».
Сигму окатило холодной волной. Дней через десять? Это что же, ей до экзамена осталось всего десять дней? Вот почему Мурасаки предложил ей пересдать тест! Как хорошо, что хотя бы он следит за временем.
Из библиотеки Сигма уходила самой последней, когда верхний свет стал постепенно тускнеть. В столовой еще оставалась еда, но к счастью, уже не было никого из студентов. Сигма с наслаждением представляла, как вернется домой и свалится спать. И будет спать, пока не выспится, раз завтра выходной и библиотека официально закрыта.
Но сразу домой попасть не удалось. На ступеньках коттеджа сидел Мурасаки. Увидев Сигму, он не поднялся, а просто немного подвинулся – то ли приглашая сесть рядом с собой, то ли освобождая место
– Привет, – вздохнула Сигма, покопалась в рюкзаке и достала термокружку. – Держи. Спасибо за кофе.
– Сигма, – с улыбкой сказал Мурасаки, – ты что, думаешь, я пришел забрать кружку?
Сигма пожала плечами, но кружку не убрала. Мурасаки забрал кружку и положил на колени. Сигма вздохнула. Отлично, значит, уходить он не собирается. Ну что ж, она тоже не собирается звать его домой. Не сегодня. После секундного колебания она села на ступеньку рядом с ним. Они смотрели на дорожку между коттеджами, на светящиеся окна в доме напротив, и за ним. Сумерки быстро сгущались, превращаясь в темный непрозрачный кисель.
– Я соскучился, – вдруг тихо сказал Мурасаки.
У Сигмы перехватило горло от внезапного приступа тоски и нежности.
– И я, – призналась Сигма. – Мне очень тебя не хватает.
Мурасаки кивнул.
– Что интересного тебе рассказали девочки? – спросила Сигма, с трудом сдерживая зевок. – У вас кого-нибудь отчислили?
– У нас нет, но… – Мурасаки вздохнул. – Но со второго курса почти никого не осталось.
– Неправда! – От возмущения Сигма даже проснулась. – У меня все контакты активные. Кроме Ипса, мы все на месте.
– Я ошибся. С прошлогоднего второго. С нынешнего третьего. Те, которые числа.
Сигма кивнула. Она и правда видела меньше знакомых лиц, но не придала этому значения. Вон, Мурасаки она целый год
– Ты их тоже никого не помнишь? – улыбнулся Мурасаки.
– Нет, почему, помню. Семь. И Пять. И Два. Единица у них была такая безумная. Мне кажется, какой бы нелепый слух о ней ни пустили, все могло бы быть правдой. Тройка все время путал аудитории. Часто к нам на лекции заваливался, посидит минут десять, а потом такой – ой, кажется, я это уже проходил в прошлом году.
– Вот они как раз и остались, Тройка и Единица. Хотя по слухам вроде бы все вернулись с каникул. Но их всех отправляли на карантин в учебный корпус, и уже оттуда после проверки выпускали. Наверное, всех проверили, раз учебку открывают.
Сигма поежилась.
– Жутко, наверно, остаться вдвоем на курсе. Слишком много внимания от преподавателей. Или, наоборот. Не хотела бы я так учиться шесть лет.
– А они и не будут так учиться, их отправят в другой филиал Академии.
– Что? Другой филиал? У Академии есть какой-то филиал? Никогда не слышала!
Мурасаки засмеялся.
– Да ты и обо мне ничего не слышала, хотя я на соседней улице живу.
Сигма покосилась на Мурасаки. Его что, в самом деле задевает, что она его не замечала? Смешно, честное слово. Жаль, что из-за темноты не рассмотреть выражения на его лице – только белки глаз и профиль, чуть светлее, чем темнота вокруг.
– Так что там с филиалом Академии? Он где вообще находится?
– Насколько я понял, формально – это как раз мы – филиал Академии. Та Академия была первой. Но поскольку программа в обоих одинаковая, и принцип обучения, и уровень выпускников, и все остальное, то чтобы никому не было обидно, а главное, чтобы никто не считал себя лучше и выше других, решено было считать Академию единой, а оба заведения назвать филиалами. Кажется, первым и вторым. Хотя это, конечно, очень смешно.
– И где же находится другой филиал?
– Как следует из названия, на другом конце Вселенной, – усмехнулся Мурасаки. – Условно на другом, конечно. Никаких координат и названий я не знаю. Но сообщение между нами есть. У нас даже преподаватели и кураторы периодически меняются. И к нам присылали их студентов доучиваться, когда я на первом курсе был.
– Понятно, – сказала Сигма. – Мир снова оказался сложнее, чем я себе вообразила. Когда уже это закончится?
– Наверное, когда ты выпустишься из Академии.
– Если меня не отчислят.
– Сигма-а-а-а, – протянул Мурасаки. – Сколько можно? Конечно, тебя не отчислят.
– Конечно, меня отчислят, если я завалю математику, – Сигма не выдержала и с трудом сдержала зевок. – Я устала с тобой об этом спорить. И тебя отчислят, если ты не сдашь свою практику коммуникаций. Так что давай ты будешь хорошим мальчиком и пойдешь домой, а? – она повернулась и посмотрела на парня.
– Я устал быть хорошим мальчиком, Сигма, – с тоской сказал Мурасаки. – Я знаю, что надо держать себя в руках и все такое. В конце концов, было бы глупо учиться три года, чтобы потом вылететь. – Он прикусил губу.