Акционерное общество женщин
Шрифт:
– Я тебя с утра не видел. Как грибы? Никогда не думал, что две дамы могут в лесу два часа собирать грибы. Как вы отличаете съедобные от вредных? Удивительно. Алена, если ты не против, я бы поехал в город. У меня много работы, я хотел вечер спокойно посидеть. Ничего, если мы уедем без обеда?
– Ты что, мы и так вчера всем вечер испортили, а теперь… Ирина специально приехала ради того, чтобы все вместе… have a proper dinner and fun… нормально посидели. А мы вдруг уезжаем. Что с тобой?
– Ничего, просто поработать хочу. Я тогда один поеду, if it’s okey with you?
– Это
– Альйона, if you feel uncomfortable… Нет, я не понимаю, почему я…
– Все в порядке, – уже сквозь зубы произнесла Алена. – Поезжай и работай, увидимся завтра.
– А ты не…
Алена повернулась и пошла к дому. Полина взглянула на Мэтью, потом посмотрела Алене вслед, снова перевела глаза на Мэтью и произнесла по-русски:
– Точно сатанинские происки. Бес в обоих вселился, – и сама пошла к дому. Ей было все равно, понял ее Мэтью или нет.
Все расселись за столом, всё было как обычно. Разве что Мэтью уехал, причем в несвойственной ему манере. Разве что Алена сидела, насупившись. Разве что Катька уже второй день была не в себе, в ее глазах застряли тоска и тревога. Разве что Полина расстроилась из-за Алены и Мэтью. А так все как всегда. К концу обеда Степанова обвела всех взглядом:
– Слушайте, а что не так? Всех как пыльным мешком из-за угла… В чем дело-то?
– Ни в чем, – ответила Кыса. – У Катьки работа, у Алены вчера была хандра, а теперь Мэтью нахамил.
– Опять мужики моим девчонкам испортили настроение. Предлагаю петь песни. Если сами не сможем, позовешь, Полина, соседку эту, как ее зовут, Тамара?
– Да, Томка как заголосит: «Чайка, белокрылая чайка, черноморская чайка, любовь моя-я», – затянула Полина.
– Вот именно, а мы сейчас что-то повеселее. Негромко, но с оттягом, чтобы мужикам неповадно стало нас обижать, ясно, Шурик? А то, понимаешь, все разъехались, тебя одного с нами бросили, нам всем практически в лицо плюнули… Где Мэтью? Ах да, это я уже знаю… А эти, Влад с Денисовым куда свинтили?
Не прошло и трех минут – все-таки Ирина была великолепным инженером человеческих душ, – как основательницы, хлопнув еще по одной, уже старательно выводили хором, причем на два голоса:
Провожал ты меня из тенистого сада,Вдруг взяла тебя нервенная дро-о-ожь.Ты скажи, ты скажи, чё те надо, чё те надо?Может, дам, может, дам, чё ты хошь.Они пропели все до конца, настроение стало подниматься.
– Надо эту песню сделать нашим гимном, – сказала Кыса.
– Надо – сделаем, – ответила Алена.
– А теперь
После электрички хорошо пошла «А я иду такая вся в дольче габбана, я иду…», потом еще какой-то полный китч. «Чем попсовей, тем веселее!» – кричала Кыса, когда у Катьки в кармане зазвонил мобильный.
– Алле, кто?! – прокричала Катька в трубку. – Не разобрала, кто вы и зачем мне звоните в воскресенье вечером? Что-что? – Тут она замахала рукой, чтобы подруги замолчали.
– Повторите еще раз, у нас тут шум был, – сказала в наступившей тишине Катя телефону, побелев лицом. – Подождите, запишу. Дайте мне кто-то бумагу и ручку. Можно побыстрее? Нет, это я не вам… Ладно, так запомню. Трудно такое имя не запомнить. Да… В двенадцать завтра. До свидания…
Катька нажала отбой и безумным взглядом обвела притихший стол:
– Звонил следователь по особо важным делам Вильгельм Вильгельмович Путилло. Сказал, что у него постановление о возбуждении уголовного дела против меня, и велел прийти завтра в двенадцать часов. Вы что-нибудь понимаете?
– Так я и знала, что нельзя было Мэтью уезжать, звоните ему, пусть срочно возвращается, – сказала Кыса, и все посмотрели на нее как на полоумную.
На следующий день Катька появилась в офисе к обеду и потребовала двойной эспрессо, Алену и Мэтью. Те появились вместе с Полиной, которую никто в тот день не ждал, но которая не могла сидеть на даче. Пришлось позвать и Кысу.
– Он меня не допрашивал, только ознакомил с постановлением, потому что у меня не было адвоката. Сказал – послезавтра. А где я завтра адвоката возьму?
– А Мэтью кто, виолончелист, что ли? – Кыса была верна себе.
– А в чем обвиняют? И вообще, откуда все это надуло? – перебивая друг друга, загалдели Полина с Аленой.
– Дайте в себя прийти. Все по порядку. Значит так. Следователь такой, ну… такой невысокий, блондин… почти бесцветный, с серо-голубыми глазами. Росточка маленького. Лет сорок, не больше.
– Он что, немец?
– Почему немец?
– Имя такое – Вильгельм Вильгельмович.
– Ага, и фамилия Путилло в придачу. Ариец просто. Не перебивайте. Значит, он мне дает постановление. Там написано, что следаки получили информацию о возможном преступлении. От кого – непонятно. Обвинение в том, что я дала взятку…
– Обвинение или подозрение? – перебил Мэтью.
– Да, подозрение, ты прав. Что я дала взятку в размере ста тысяч долларов США начальнику департамента Антимонопольного комитета, Петрову Сидору Пименовичу, чтобы тот обеспечил разрешение ФАСа на проведение дополнительной эмиссии в объеме миллиарда рублей. Ну, которую Алена с Колей и Мэтью готовили. Вот… Открыто уголовное дело с номером, причем не по факту, а в отношении конкретно Екатерины Трофимовой.
– Одной тебя?
– Тебе что, мало? Ты хотела бы, чтобы «в составе»?