Аккорды безумия
Шрифт:
— Не может быть… — восхитился мужчина. — Скамп меня побери, дружище, ты — Довакин!
Ещё немного — и норд бросился бы мне на шею, принялся бы тискать меня в своих медвежьих объятиях.
— Постой-постой, — я изобразил недоумевающую улыбку. — Ты что-то перепутал.
— Если я что-то перепутал, то почему ты поглотил душу этого дракона?
— Может, я что-то с заклинанием напутал, — моё оправдание было глупым, даже ребёнок бы ему не поверил, но ничего другого в голову мне не приходило. В конце концов, всегда можно обернуть любую глупость неудачной шуткой — и в попытке сделать это я позволил себе несколько смешков.
— Ты — Драконорождённый, как бы
Ненавижу и не хочу быть чьей-то надеждой. Это подразумевает особую ответственность, особое поведение, совсем негожее для талморского юстициара. В конце концов, норды когда-то одолели драконов сами — неужели сейчас, с лучшим оружием, в союзе с Империей (пусть и ослабленной), они не управятся сами?
— Все Драконорождённые, которых знала история, плохо кончали, — напомнил я. — Ну, а я… уж поверь, Стенвар, я — точно не герой.
— Все мы рано или поздно плохо кончим, — в голосе Стенвара звучали философские нотки, казалось, ему бы сейчас не в броне посреди сгоревшей деревни стоять, а рассиживаться где-нибудь возле зажжённого очага в богатой одежде и с кубком дорогого вина или сиродильского бренди в руке. — А насчёт того, герой ты или нет… Кто знает, где грань между героизмом и безрассудством? Знаешь, я думаю, тебе лучше пойти к Седобородым, на Высокий Хротгар. И я готов отвести тебя туда абсолютно бесплатно.
***
— Этот человек погиб, когда провожал тебя к нам? — догадался Арнгейр.
— Да. Мы пересекали вулканическую равнину — действительно прекрасное место, как и обещал Стенвар. Там я выучил Слово Силы, мы искали ночлег, Стенвар сказал, что где-то недалеко должна быть священная для Кинарет пещера. Оказалась она действительно недалеко.
Спригганы — странные, чудовищные создания. Говорят, они защищают природу от лишнего вмешательства — но порой их «защита» больше похожа на разбойничьи убийства. Нет, разбойники имеют от своих нападений какие-то корыстные мотивы, эти же убивают случайных путников просто так. Спригган напала на нас, хотя мы не представляли для природы никакой опасности. Да, мы убили парочку кроликов себе на ужин, но разве хищные звери не занимаются тем же самым? Мы не брали больше, чем нам бы понадобилось, но она всё равно напала. От волков, которых она призвала себе в союзники, мы смогли отбиться, Стенвар быстро понял, что если не убить сприггана, на нас будут продолжать нападать животные, он бросился на неё с мечом, но был ранен — если бы я знал, что спригганы умеют отравлять даже на расстоянии, я бы велел ему не лезть и сам разобрался с этим созданием — дерево, в конце концов, хорошо горит.
Если бы я только лучше разбирался в Школе Восстановления… Это странное чувство, Мастер, когда у тебя на руках умирает малознакомый человек, на которого тебе должно быть плевать — но ты испытываешь угрызения совести, изо всех сил хочешь ему помочь, но не можешь, и от этого на душе становится ещё хуже. Единственное, что я мог для него сделать — это дать слово, что я обязательно приду сюда, на Высокий Хротгар.
— Своё слово ты сдержал, — похвалил старик. — И, я думаю, Стенвар в чём-то был прав. Ты — наша общая надежда,
Будто бы почувствовав запах готового обеда в столовую пришли и трое оставшихся Седобородых. Я разлил похлёбку по тарелкам, разложил вокруг ложки, поставил нарезанный хлеб так, чтобы до него смогли дотянуться все эти неразговорчивые старики.
— Нам впору оставить тебя с нами, — отшутился Арнгейр. — Давно не ел такой вкусной похлёбки.
Я скромно ухмыльнулся и качнул плечами: похлёбка как похлёбка. Фрея готовит намного лучше. Да и попробовали бы они блюда поварихи в нашем посольстве!
— И ты так и не рассказал, кто такой Мирак, и чем закончился ваш с той женщиной поход по его храму.
========== Пленник Обливиона ==========
Прости болтливого альтмера, Мастер. Отвлёкся.
В поясной сумке убитой немёртвой женщины я нашёл ключ — возможно, от той двери в зале со Стеной. Если же нет — возможно, получится какими-нибудь ещё, пусть даже варварскими методами открыть замок.
Я уверенно направился к двери, миновал догоравшую огненную ловушку, оказался на пороге этой тесной камеры. Стена больше не звала меня, голоса молчали, и я, наконец, смог разглядеть эту комнату получше. На первый взгляд — обычная камера в нордском могильнике, как и многие другие, что мы увидели в этом храме. Но, подняв глаза чуть выше, приглядевшись к светильникам, я понял — что-то с ними не так. Они напоминали головы рыб, которых некий шутник решил надуть, глаза страшно выпучились, в пасти торчали треугольные зубы.
— Фрея, мы же раньше не видели такие… статуи, верно?
Мой голос звучал боязливо, испуганно — но, бросив скаалке взгляд, я понял, что женщина пребывала в таком же недоумении, некоем страхе перед неизвестностью.
— Нет, не видели. Я даже не знаю, кого пытался изобразить тот, кто строил этот храм.
Я тоже не знал, что это за существо — но однажды я видел подобное ему. В своих снах. До сегодняшнего момента все чудовища из них казались мне порождением моего разума, измученного недосыпом, холодами и постоянным чувством надвигающейся опасности, но теперь я начинаю сомневаться даже в этом.
— Пока это неважно, — я открыл дверь и, приготовив заклинания, ворвался в следующую комнату.
На наше счастье, мертвецам, сидевшие за столом в ожидании чего-то уже не суждено было подняться — и мы смогли пройти в столовую, которая вновь казалась тупиком.
— Здесь где-то должен быть рычаг, — предположила Фрея. — Поищи в той стороне, а я здесь посмотрю.
Рычаг я заметил почти на самом видном месте, в окошке, стоило лишь немного протянуть руку. Но что-то заставило меня пройти за перегородку — очевидно, в место, бывшее кухней. Алхимическая лаборатория, множество посуды, колбы, в которых обычно хранят яды… разум отчего-то застопорил внимание на тех мертвецах, что сидели за столом возле входа, на их позу, столь естесственную и спокойную. Отчего тех людей не захоронили, как остальных их товарищей? Не отравили ли их специально за обедом, и не оставили на месте гибели? Только для чего?
— Вот он, на самом видном месте! — воскликнула скаалка.
Послышался скрежет, где-то сдвинулась каменная плита, открывшая потайной ход.
— Анкарион, ты идёшь?
Я продолжил изучать кухонное помещение: различные соли, аккуратно рассыпанные кем-то по небольшим ёмкостям, почти превратившиеся в пыль пучки трав. И снова — светильники в виде тех же чудовищ из моих снов. Чем же на самом деле является этот храм? Кто такой Мирак, и почему он заставляет нордов и данмеров Солстхейма поклоняться ему?