Аксель, Кри и Белая Маска
Шрифт:
— Это де ла Крус! — шипела Кри, судя по голосу, раскалённая добела.
— Нет, фан Донген!
— Ну, значит, ты просто слепая…
— От слепой слышу! И потому…
— И потому давайте договоримся о трёх вещах, — негромко сказал Аксель. — Первое: слепой я, а вы немые. Второе: впредь, до особого распоряжения, Белая Маска — это Жан Массар. И третье: нам сейчас как-то не до этого. Хорошо?
Ширма стихла. Затем из-за неё дружно выглянули девочки — полностью одетые и умытые. Это не понравилось Акселю, хотя лучше уж спор, чем ночные страхи и слёзы…
— Совсем не спали? — хрипло спросил он,
— Спали…минут пятнадцать, — вздохнула Кри.
— Ну, заколдовали бы себя, что ли…
— Об этом мы как-то не подумали, — ответила Дженни. — Не все же такие бывалые волшебники, как ты. Ничего, Кри уже напоила меня волшебным кофе, и всё в порядке!
Умывшись, Аксель тоже глотнул этого бодрящего напитка и почувствовал себя боеготовым. Все следы пребывания в книге были уничтожены (она вполне могла ещё послужить убежищем в случае неудачного прорыва), и Аксель вытянул из кармана деревянную игрушечку-гондолу. Затем, протиснувшись в лаз, он опустил лодку на воду. Нужное заклятие возникло в его отдохнувшем мозгу мгновенно, но гондола почему-то и не подумала расти. Начиная нервничать, мальчик пробормотал пару других стихов — ничего! Холодный пот прошиб его: неужели он разучился колдовать?
— Акси, ну что же ты? — долетел до него сверху встревоженный шёпот.
— Сейчас… «ДЕДУШКА, ПОМОГИ!» — мысленно воззвал он. Лицо Гуго Реннера медленно высветилось во мраке арки, но поглядело как-то печально и беспомощно. И исчезло.
— У меня ничего не получается, — глухо сказал Аксель. — Попробуй ты, Кри…
Кри сменила его, но безуспешно.
— Как тихо кругом, — вдруг сказала она, поёжившись. — И темно…
— Ещё ночь, — напомнил Аксель, вслушиваясь в тяжёлую и действительно прямо-таки свинцовую тишину, повисшую над каналами.
— А по-моему, так темно и тихо ещё никогда не было, — дрожащим голосом сказала она, поднимаясь из лаза. — Прямо как в нашей квартире, Акси, когда отключали свет. И хотя предупреждали заранее — всё равно неуютно…
— Ну конечно!! — вырвалось у Акселя. Досадуя на свой громкий возглас, он шлёпнул себя по губам, а другой рукой в ярости ударил по краю лаза. — Они отключили волшебное поле!
— Что-что? — испуганно спросили девочки.
— Чрезвычайное положение…Как же я сразу не подумал? Кья заставил их, не иначе! — И в его памяти всплыла фраза Титира: «Это единственное, чего я по-настоящему боюсь!»
ГЛАВА XV. ОБЕЛИСК
Аксель в двух словах объяснил Кри и Дженни весь ужас ситуации. Ужас, который он и сам лишь постепенно начал осознавать.
— Что же нам делать? — глухо сказала Дженни, глядя на тёмную воду внизу. — Пустимся вплавь? Ну, до острова мы, конечно, доплывём, а дальше?
— Забудь об острове! — твёрдо ответил Аксель. — Нас может ждать засада, и что угодно… А ближний путь к лифту и подавно отрезан: там химера, да ещё наверняка с подкреплением.
— Мы могли бы найти какую-нибудь книгу с деревянным переплётом, — робко предложила Кри. — И сделать плот… Поплывём окольными протоками в глубь Яруса — где-нибудь, глядишь, и выход отыщется…
— А грести чем? — поднял брови Аксель. — Страничкой? Или, может быть, Дженни одолжит нам Генриетту?
Молчание.
— Ясно одно: здесь оставаться тоже нельзя, — продолжал мальчик. — У нас нет запасов воды и пищи! А когда мы ослабеем, эта камера станет нашей могилой…Надо уходить!
— Уходить? Куда? — в отчаянии сказала Кри.
— На другой Ярус! Вряд ли они отключили поле во всём Подземном Мире. Титир говорил, это очень редкая мера…Но если даже поля нет везде, здесь нас будут искать прежде всего. Видимо, Кья не поверил старику, что мы ушли!
— То есть как это «видимо»? — фыркнула Дженни. — Ты забыл свой собственный рассказ, Акси? Не «видимо», а совершенно точно не поверил! И даже объяснил Титиру, почему. Потому что стоит только сунуться к любому лифту — и нам конец!
— Но это значит — Акси прав! — воскликнула Кри. — На других Ярусах есть поле!
— Есть-то есть, да как туда пробраться?.. — вздохнул Аксель.
Новая пауза.
— Как жаль, что мы больше не невидимы, — пробормотала Кри пару минут спустя. — Хоть крошечный шанс…
— Напоминаю тебе, — сказал Аксель, погладив её по щеке, — что мы были невидимы, и когда впервые пришли сюда. Но это не помешало шпионам сразу же обнаружить нас! И Титир говорил: во время тревоги невидимость не поможет.
— А мне всё-таки кажется, — упрямо мотнула головой Кри, — что если бы мы сейчас стали невидимками, мы бы ушли. По крайней мере, на другой Ярус.
— Почему? — вяло спросил Аксель. «И что толку думать об этом?» — добавил он мысленно.
— Потому что невидимок можно обнаружить лишь с помощью какого-то другого волшебства, — ответила за Кри Дженни. — А на нашем Ярусе никакое волшебство не работает!
— Но это же одни ваши догадки! — раздражённо бросил Аксель, взбесившись вдруг из-за того, что он считал никчёмной потерей времени, и начиная нервно ходить по книжной пещере взад-вперёд. — А ну как на самом деле всё наоборот? Ну как невидимки, попадая в место, где волшебное поле исчезло, наоборот, становятся видимыми? Вот если бы я меньше слушал нашего дорогого Отто, который не подпускал меня к библиотеке Шворка, я бы сейчас, наверное, не гадал, а знал точно! Да и чёртов Франадем переосторожничал — не назвал нам в Подземном Мире никого, кроме Титира! И сам Титир… — Он осёкся, вспомнив, что говорит о мёртвом, и вдобавок о том, кто при жизни стал для него почему-то значить даже больше, чем Отто Хоф. — А теперь мы одни. И нет ни одного живого существа, к которому мы могли бы…могли бы… — Аксель вдруг запнулся и резко остановился в двух шагах от лаза.
Дженни и Кри во все глаза глядели на него, стараясь уловить на его лице хоть проблеск надежды.
Медленно, словно боясь кого-то спугнуть, мальчик нагнулся над лазом и тихонько, глядя на тёмную воду внизу, позвал:
— Дух-Выпрямитель!
И сам себе не поверил, когда перед его лицом затрепетали серебряные ласточкины крылья. Полупрозрачный человечек в трико и остроконечном колпаке висел перед ним в полутьме, глядя на него с торжественно-лукавым выражением — как кондитер, готовящийся показать гостям свой знаменитый торт. Девочки восторженно зааплодировали обоим — вызвавшему и вызванному, но тут же замерли, боясь спугнуть удачу.