Акынская песня с прологом и эпилогом
Шрифт:
М. Щербаков.
– Какие все все-таки сволочи!
– Сид тоскливо оглянулся по сторонам.
– Да, конечно... Кстати, почему на этот раз?
– Курить охота.
– Кури.
– Нечего.
– И незачем. А все-то при чем?
– Стрельнуть не у кого. Дефицит...
– Ну, ничего. Скоро будешь сигареты коробками таскать, - засмеялся Саня (знал он Сэма).
– Ага, от машины до кладовки...
И Сид, и Саня любили пройтись после института пешочком и "развернуть" какую-нибудь тему. Правда, дома их находились как раз в противоположных сторонах, но они выбирали какое-нибудь компромиссное направление -
– Да. Такой прикол: звонит мне вчера вечером Аркаша...
– "Вечером" - это часа в два ночи? Раньше тебя дома не было.
– Так вот, звонит ему какая-то девица. "Здравствуйте, - говорит, Аркадия можно? " "Можно", - отвечает. И тут начинается. Он мне цитировал и изображал в лицах, но, отбрасывая все "мне так неудобно" и "я тебя отвлекаю", сюжет таков: в старой записной книжке находит она невесть откуда взявшийся телефон неведомого Аркаши. И, естественно, тут же идет к телефону...
– Ну, "естественно" это весьма относительно. А в общем, склеротичка и идиотка. Книжка, говоришь, старая?
– Два года не открывалась.
– Ну, и...
– Почерк чужой.
– Ладно, дальше.
– Что дальше? Аркаша ей свидание назначил.
– Растет на глазах...
– Как катаракта.
– А телефон - так и не выяснили, откуда?
– Да так ли это важно?
– Ну, вообще-то да.
– Во всяком случае, общих знакомых не нашли.
– Какая лажа!
– Если отбросить скучный вариант, что она идиотка, то я вижу три возможности. Первая - что она врет, номер заполучила от какой-нибудь подружки и просто не придумала лучшей сказки для заведения знакомства.
– Есть другие?
– Вторая - что телефон ей таки подсунут и должен был сработать два года назад, а сейчас момент игры упущен.
– Это маловероятно.
– Пожалуй, но более, чем третья. Сейчас, погоди, сформулирую. Игра, если она есть, рассчитана так, что срок, когда найдется телефон, не имеет значения. Но тогда я хотел бы познакомиться с режиссером.
– Это был бы достойный противник. Не твоя работа?
– и оба они так дико захохотали, что распугали всех голубей и старушек в пределах видимости.
– А впрямь, давно у меня не было достойного противника.
– Ну, Сид, я всегда к твоим услугам.
– Увы, мы исключительно союзники: кой тебе смысл плести против меня интриги?
– Ну, к примеру, мы можем заключить пари.
– Силами помериться?
– Что-то вроде. Типа поразвлечься.
Друзья остановились, пристально поглядели друг на друга. Лица их стали серьезными, причем неожиданно оказались жесткими и волевыми.
– Играем по всем правилам?
В ответ Сид поклонился, как перед поединком на тренировке:
– Но тогда, Санек, первый ход - в открытую. Что ты намерен делать?
– Н-ну... ладно. Чего встали-то? Пошли дальше... Итак, я, видимо, распространяю о тебе некий слух.
– Пользоваться имеющимся компроматом запрещено.
– Ага. Да и неинтересно, если ты про эту Марину с веранды...
– Не с веранды, а с Ротонды, кретин.
– Пожалуй, ты будешь, - Санек окинул собеседника оценивающим взглядом, - будешь... будешь... наркоманом. Вот.
– Бред.
– А как же иначе.
– Настолько неправдоподобно, что я даже мешать тебе не стану. Хотя эксперимент мог бы выйти интересный... Не поверят.
– Ну, это уже моя забота.
– Не поверят. Пари?
–
– По рукам. Да, кстати, анашу курят или колют?
– В чай заваривают... Да, последнее. Я сейчас не домой.
– К Марине?
– Ну да. Так что первым шагов сегодня не предпринимай, а завтра звони с отчетом: первый ход - в открытую.
– Заладил. Что я, правил не знаю? Что мне, ехать сегодня не к кому? Ну, вот и метро. До завтра.
– Лапу.
– Ага. Кстати, вон цветы продают.
– Пока... Эй, постой, а на что спорим-то?
Саня застыл в задумчивости секунд на десять.
– О! На кружку пива!
– Идет. Ну, я на автобус.
Стоя на остановке, Сид видел, как Саня перебежал дорогу прямо перед автомобилем, подошел к старухе, продававшей у метро чахлые тюльпаны, долго с ней торговался, наконец взял букет и осмотрел его с видимой неприязнью: он не любил цветы, он не любил ту, которой эти цветы предназначались, - он вообще никого не любил...
– 8
Мы собирались все
У маленькой хозяйки.
М. Щербаков.
На полпути Саня вдруг вспомнил, что у Леночки, которую он, правда, не видел уже полгода, день рождения, и изменил маршрут. Пошарив по карманам, он решил, что подарит ей двухцветную шариковую ручку, одолженную у кого-то в институте, так как грязный носовой платок дарить было бы неловко, а больше ничего в вечно дырявых карманах не обнаружилось, если не считать пропажи десяти рублей, только и оставшихся у него со стипендии на ближайшие три недели. Ругнув про себя воображаемого счастливца, который найдет на дороге червонец и даже спасибо ему - Сане - не скажет, он снова поглядел на цветы, теперь уже одобрительно. Они-то подходили к случаю как нельзя лучше...
... Оказалось, конечно, что день рождения у Леночки через месяц - он перепутал. Но какие-то гости, все равно, как обычно, были.
"Красным уголком" в старших классах прозвали они эту замечательную квартиру, где собирались по любому поводу, а то и без оного, с ведома хозяйки или не предупреждая ее, Леночкины ближайшие друзья, то есть все, кто хоть раз ее видел. Пили чай, играли в карты, читали стихи, бренчали на гитарах, говорили, говорили, говорили...
Компания, на удивление, оказалась знакомой почти вся. Леночкина двоюродная сестра - кажется, тоже Лена, хотя, может быть, Оля или Наташа тщетно пыталась отвлечь мужа от тарелки с бутербродами на вещи более ей интересные, а именно - на нее саму. Тот, в свою очередь, знал, зачем пришел, и не думал ни танцевать, ни включаться в спор на религиозные темы между Коляном по кличке Ржевский и Фаридом Мирасовым на другом конце стола. Это был человек сугубо практического склада. Из всего многообразия русских пословиц и поговорок он знал одну: "Заяц трепаться не любит, "- и пытался по степени молчаливости угнаться за двумя, а то и тремя зайцами. Саня хохмил за глаза, что тип этот и за своей нынешней женой, видимо, молча ухаживал. На самом деле он за ней вообще не ухаживал, а просто, отвлекшись однажды от своих микросхем, обнаружил себя чьим-то мужем и, пожав плечами, принялся паять дальше. В электронике он действительно разбирался классно, и дураком его Саня считал совершенно несправедливо. Просто специфическую эту личность не трогали беседы на отвлеченные темы, и такая мелочь, как наглые приставания к его жене подвыпившего курсанта, принимаемые, к слову, в меру благосклонно, не отвлекала его от полукопченой-полузабытой колбасы.