Алайна. Уроки благодарности и лжи
Шрифт:
Я заколебалась. Ради Эстер я была готова на подобное, тем более, что он не просил ничего большего, но Рэн… Узнай он об этом, будет или в ярости, или подавлен. Он многое для меня сделал и мне не хочется его расстраивать, но я сомневаюсь, что ему будет под силу устроить мне встречу с телохранителем Лорд-Правителя. Посему, боюсь, у меня нет особого выбора. Ольгерд – мой супруг, такой же, как и Рэн. Почему же меня гложет это чувство вины?
– Хорошо, - сглотнула я. – Но утром я уйду, и вернусь с Эстер ближе к обеду. И теперь у меня будет встречное требование:
– Как интересно, - его лицо озарила нахальная улыбка. – Новый муж гораздо ревнивее, чем я? Ничего, скоро привыкнет. Ему ведь, как и мне, уже некуда деваться, верно?
Фраза, которую он бросил, была правдивой, но всё равно уязвила меня.
– Я оказалась в этом мире и в этой ситуации не по своей воле, Ольгерд, - прохладно ответила ему. – И теперь буду делать всё, чтобы мне было здесь максимально комфортно. Остальным это может не нравиться, но им придётся или смириться, или мы будем прощаться.
– Ты очень изменилась, оказавшись здесь, - заметил супруг. – Могу сказать лишь одно: эти изменения тебе однозначно на пользу. Что же, мы заключили своеобразное соглашения, так не будем же терять время. Приглашаю тебя в свою спальню, Алайна.
Это прозвучало двусмысленно, но мне уже было всё равно. Мы покинули кабинет, и, поднявшись на третий этаж, вышли в длинный коридор, который вилял поворотами настолько часто, что я засомневалась, смогу ли выйти отсюда одна.
Спальня Ольгерда, как и надлежит человеку высокого звания, выглядела роскошно. Мебель тёмного дерева, но не простого коричневого цвета, а словно усыпанная мелкими блёстками. Шкаф – просто огромный, даже не представляю, зачем мужчине настолько большое вместилище для одежды. Стены обиты деревянными панелями и большая люстра, даже больше, чем в моей усадьбе.
Супруг отошел к окну и приоткрыл его. В комнату ворвался свежий воздух, и меня обдало мурашками по коже. Пока он задержался у окна и что-то там высматривал, я быстро выскользнула из одежды и юркнула под одеяло. Постельное бельё, явно очень дорогое, приятно ласкало кожу, и я довольно вытянулась на постели.
Ольгерд обернулся и одобрительно хмыкнул. Тут же я поняла, что в этой игре он меня переиграл: супруг устроил из своего раздевания целое показательное представление. Жакет он снял, не отрывая от меня пристального взгляда; рубашку скинул через голову, отчего его волосы заманчиво взъерошились.
Какими бы противоречивыми не были мои чувства по отношению к нему, я признавала: он чертовски хорош. Пришлось отвернуться, потому, что его взгляд становился всё более зажигающим. Я нервно поёрзала под одеялом. Зачем только согласилась на это!
– Не морщись, тебе не идёт, - поддел супруг, забираясь под одеяло, рядом со мной. – Я же сказал, что не буду тебя трогать. Но лучше будет, конечно, если ты пододвинешься и положишь голову мне на плечо. Я знаю, ты любишь так спать. – Он потушил свет одним взмахом руки.
– Иногда меня пугает то, как много ты обо мне знаешь, - произнесла я в темноту. Не видя его, было гораздо проще в этом признаться.
Хоть
Но ему всё нравилось. Рукой, на плече которой я лежала, он обнял меня за спину и привлёк к себе ближе; ступнёй подвинул мою ногу так, чтобы она лежала на нём.
– Извини, что втянул тебя во всю эту историю, - прозвучало неожиданное. – Изначально ты должна была быть винтиком большого плана, но внезапно стала чем-то большим, и теперь мне совестно за то, что тебе пришлось пережить.
– Зачем я была нужна? – я поняла, что у Ольгерда его особое «говорливое» настроение, и решила топить до конца.
– Скоро узнаешь, - короткий вздох.
– Чем я привлекла твоё внимание?
– Ты не привлекла его сама по себе. Я искал тебя, как и всех других девочек. Но, увидев тебя вживую, понял, что в этот раз всё будет по-другому. Ты ведь понимаешь, что с моей стороны спать с той, которая мне нужна для выполнения дела всей жизни – величайшая глупость, которую я мог только учинить? И всё же, я не устоял.
Он говорил быстро и без какой-либо интонации, но я всё равно поняла, как он волнуется.
– Для меня было бы гораздо проще найти каллахарийку и развлекаться с ней. Впрочем, я так и делал до поры до времени, пока не понял, что секс со здешними не снимает напряжение, а лишь усиливает его. Вот правда, я получил бы больше отдачи, даже если бы трахал кусок фанеры.
Я не сдержалась и расхохоталась, при этом передвинув ногу в другое положение, и тут же поняла, что одеяло над ней немного приподнято. Чтобы понять, в чём дело, хватило нескольких секунд.
– Ольгерд???
– Что? – возмущённо ответил он. – Я этого не контролирую! Ты обнимаешь меня и прижимаешься голой грудью, тогда как мне, чтобы возбудиться, хватает лишь звучания твоего голоса. Как ты думаешь, могу я тебя не захотеть, лёжа с тобой под одним одеялом? Расслабься, я же пообещал тебя не трогать.
И тут же, вопреки его словам, я ощутила лёгкое касание на ягодице.
41
– Ольгерд! – уже чуть громче воскликнула я. – Прекрати, иначе я встану и уйду!
– Тогда Литона Прилия будешь искать сама по всей Каллахаре, - нагло ответил он.
Казалось, я готова была взорваться от раздираемых меня чувств: безысходности оттого, что без его помощи я не обойдусь; какая-то мрачная радость от его признания, что он больше не может быть с другими женщинами; возмущение, потому как он нагло нарушает собственное слово.
– Не делай этого, - прошептала я, понимая, что эта просьба уже не поможет.
– Айна, - его голос звучал слишком терпеливо, как на человека, готового на меня наброситься. – Ты – единственная женщина, с которой я могу спать, и сейчас просишь меня этого не делать?