Алайна. Уроки благодарности и лжи
Шрифт:
Он замедлился; я встревоженно открыла глаза.
– Нет, только не сейчас! Почему ты остановился?
– Мне слишком хорошо, - задыхался он. – Настолько, словно я сейчас умру от удовольствия.
– Глупый, для того секс и существует! – я согнула ногу в коленке и легко подтолкнула его к себе ещё ближе. – Умри от удовольствия вместе со мной, Рэн…
37
Изнеможенные, мы уснули лишь под утро, и я была настолько обессилена, что, казалось, пролежала до утра в одной позе – всё тело ныло, и отзывалось приятной болью на каждое движение.
Когда я открыла
– Ты прекрасна, что ночью, что днём, Айна, - он наклонился и запечатлел на моих губах долгий поцелуй. – Доброе утро.
– Привет, - я потянулась, разминая тело. – Как спалось?
– Я не спал, - ответил Рэн, снова наклоняясь, чтобы прильнуть губами к родинке на моей ключице. – Не хотел упустить ни мгновения рядом с тобой.
– Рэн, интим интимом, а спать нужно, - огорчилась я, понимая, что сегодня жандарм будет уставший целый день, а день это важный.
– Это не просто интим, - медленно выговорил он. – Ты не понимаешь, о чем говоришь.
– О чём я говорю? О сексе, которым мы с тобой занялись этой ночью? Разве ты говоришь не о нём же? – рассмеялась я.
– О нём, но скорее всего, мы с тобой на него по-разному смотрим.
– Почему ты так подумал? – я насторожилась, не понимая, что он хочет сказать.
– Тебе всегда так хорошо от ласк мужчины? – вопрос в лоб, от которого я немного смутилась.
– Это зависит от мужчины, - решила честно ответить я. – Если хочешь знать, ты всё сделал очень хорошо. Правда, просто Очень Хорошо. Заметно, что у тебя хороший опыт в любовных делах.
– Я знаю множество женщин, которые так не думают, - мрачно усмехнулся супруг, поглаживая кончиками пальцев мою грудь. – Видишь ли, каллахарийки… они в плане близости намного более пресные, чем вы, землянки. Тебе секс приносит удовольствие, по тебе видно, что ты его любишь. От одного твоего крошечного стона я, только кончив, начинал заново. Ты даже не представляешь, как вид удовлетворённой тебя заводит меня.
– А что со здешними? – удивилась я. – Они, ну…? Им не так приятно?
– Им всё равно, - равнодушно произнёс Рэн. – Они просто лежат, почти не реагируют. Ты же вся какая-то волшебная… Стонешь, где тебя не потрогай.
– Это всё твоё вино! – я зарделась; щеки вспыхнули. – Это оно так повлияло…
– Неееет, - лениво протянул муж, целуя меня в шею. – Это ты, и это потрясающе. Наша близость стоила тысячи печалей. Я никогда в жизни не ощущал такого желания; не был готов заниматься сексом всю ночь, потому что не было ни разу, чтобы женщина меня так завела – а их, поверь, я некоторое количество… кхм, повидал. С тобой всё какое-то другое: ты заводишь меня одним своим взглядом; твои стоны добавят мужской силы даже тому, у кого её отродясь не было. Ощущения внутри тебя – как взрыв звезды, как удар молнии! Сказать, что ты принесла мне удовольствие – значит оскорбить, потому что тому, что произошло, нет описания. Я теперь лучше понимаю, почему от вас так рвёт крышу каллахарийцам.
– Рэн, - я отвела взгляд. – Если ты не перестанешь, я умру от стыда. Прекрати!
– Нет! – он радостно засмеялся. – Никогда не прекращу! Но сейчас, думаю, нам пора собираться. Позавтракаем, и я проведу вас с Эстер к управлению палатины.
Я
Мы спустились в столовую; Эстерсита уже позавтракала и ждала нас там.
– Доброе утро, Эстер, - поздоровалась я.
Девочка тихо ответила на приветствие.
– Здравствуй, Эстерсита, - услышала я голос Рэна.
– У меня для тебя кое-что есть.
– У вас? Для меня? – недоверчиво переспросила она, прекрасно помня, как он был против моей заботы о ней.
– Именно, - он улыбнулся, стараясь сгладить острый угол в этом разговоре.
Присев на стул рядом со мной, Рэн достал из своей сумки что-то в прозрачной коробке, от вида которой у моей подопечной отвисла челюсть. Я присмотрела, и поняла, что в коробке находилась большая розовая бабочка. Она определённо не была живой: её крылья были выполнены из тонкого кружева и трепетали, как настоящие; подрагивали усики-ниточки.
– Она зачарованная, - стал объяснять супруг, но я догадалась, что Эстер прекрасно знает, что это такое – потому она настолько поражена. – Привязывается к тому, кто первый откроет коробку. Она умеет летать и сыпать розовой пыльцой. Я не уверен, но вроде бы девочки такое любят.
– У меня нет денег, чтобы заплатить за неё, - еле слышно ответила Эстерсита.
– Брось, дорогая. Это подарок.
Девочка посмотрела на меня с явным вопросом в глазах. Она сомневалась, можно ли ей принимать этот подарок. Я кивнула.
– Ты можешь доверять Рэнуарду, Эстер. Если он говорит, что это подарок, значит, так и есть.
Она неуверенно приняла коробку из рук Лейбурна, и открыла её. Бабочка тут же взмахнула крыльями, и оказалась у своей новой владелицы на плече.
– Она меня признала! – радостно завизжала Эстерсита. – Порция! Порция! Смотри, что мне господин жандарм подарил! – Эстер тут же умчалась в сторону кухни.
Мы остались наедине, и я не могла оторвать от него взгляда. Я ведь знала, что он против того, чтобы я удочерила Эстер! Но он всё равно делает всё, чтобы мне помочь: и с документами, и с проверкой, и даже сейчас принёс ей подарок, чтобы выстроить с ней хорошие отношения.
Я никогда не была влюблена, но… Кажется, сейчас я, как никогда, близка к этому.
38
Пока мы пробирались узенькими улочками к управлению палатины, Эстер радостно носилась вокруг нас. За нею гналась подаренная Рэном бабочка, усыпая свой путь ярко-розовой пыльцой, которая растворялась на глазах в нескольких сантиметрах от земли. Не знаю, что могло бы сделать мою подопечную счастливее.
– Я дал запрос на проверку вчера, так что к нашему приходу должно быть всё подготовлено, - волновался Рэн. – Я буду рядом. Тебе не о чём переживать, и нечего бояться. Кстати, - он протянул мне небольшой холщовый мешочек. – Твой переговорный артефакт. Теперь он будет светиться голубым и не сможет передавать звук, пока ты не назовёшь в него своё имя.