Алайна. Уроки благодарности и лжи
Шрифт:
– Ты же только что пообещал! – запаниковала я.
– Я пошутил, - усмехнулся он. – Надо же было тебя как-то в свою постель заманить? Добровольно ты не идёшь, слишком гордая.
Его вторая рука переместилась на мой живот, оттуда – вверх, к груди. Я хотела отбросить её, но он тут же повернулся, став на локоть, и поцеловал меня. От этого поцелуя невозможно было отказаться, настолько он был глубок и горяч; настолько горяч был сам Ольгерд.
– У тебя нет шансов, - он откинул одеяло, и в тусклом свете луны, проникающем через окно, я увидела его напряженное,
– Это ты меня обманул, - выдохнула я, уже и не пытаясь сопротивляться.
– Но ты всё равно не можешь отказать мне, - он коснулся языком одного соска, второй нежно зажимая в пальцах. – Твоё тело поёт от моих ласк, и даже ты понимаешь, что глупо отказываться от удовольствия, – ещё один поцелуй, запечатлённый на моей груди.
Он коленкой развел мои ноги в стороны; единственное же, на что я была способна – это сдерживать голос, чтобы мой случайный стон не услышал никто на этаже.
– Нет, - прошелестел из темноты голос супруга. – Этой ночью ты не будешь молчать, - лёгкий поцелуй внизу живота. – Я хочу слышать, как тебе хорошо, - ещё один поцелуй, немного ниже.
Я вдруг сообразила, что он собрался сделать, и замерла.
– Ты же, - я еле проговорила, потому, как его язык добрался до цели и мягко коснулся меня между ног, - никогда… этого… не делал… Ааах!
– Вот, уже лучше! – похвалил он, поглаживая моё бедро. – Я хочу, чтобы ты своими стонами разбудила всех в этом доме. Это моё маленькое извращённое желание.
– Никто ведь не должен знать, - прошептала я, лежа, полуживая на подушках, с раскинутыми в стороны ногами и не испытывая ни малейшего желания сводить их обратно.
– Остальные девушки здесь не ночуют, - хмыкнул он. – Прислуга… Завтра каждый из них должен подтвердить, что слышал ночью стоны. А сегодня я сделаю всё, чтобы они их услышали.
– Зачем так стараться? – я приподнялась на локтях и взглянула на него, хотя в темноте различить что-то было непросто. – Ты никогда раньше не ласкал меня языком.
– Раньше у меня не было конкурента, - возразил он. – К тому же, я всё ещё питаю надежду, что чем лучше тебе будет в моей постели, тем чаще ты будешь сюда возвращаться. А теперь довольно разговоров! Я что-то не слышу твоего голоса, Айна.
Он вернулся к своему прежнему занятию, и его мягкие, настойчивые прикосновения тут же отдались в теле сладким трепетанием, но я, стиснув зубы от накрывшего волной удовольствия, молчала – лишь тяжело дышала.
Ольгерд понял, что я делаю это ему назло, и решил добавить мне удовольствия – его пальцы одним движением проникли внутрь.
Как я не старалась, стон сдержать не удалось. Сладкое ощущение от низа живота тут же выстрелило по всему телу. От него немели ноги; я просто не могла сдерживаться.
Когда он поднял голову, я едва не треснула его по ней, желая возвратить её на прежнее место, но почти сразу поняла, что он хотел сделать. Супруг, легко огладив моё бедро, отвёл ногу в сторону, и сам стал на колени передо мной.
Я позволила ему. Сил податься ему навстречу не было,
Его проникновение было мягче, чем обычно. Он сам вёл себя по-другому, не так, как раньше. Движения внутри меня были неторопливы и чувственны; он сжимал зубы, терпел и продолжал двигаться медленно. Это было настолько не похоже на него, что я снова поднялась на локтях.
– Прекрати, - выдохнула я. – Это издевательство! Ляг на спину!
– Ооо, - в его голосе слышалось довольное урчание, как у огромного кота. – Люблю, когда ты так делаешь.
Он перевернулся на спину, и я перебралась наверх, шурша простынёй под коленками и руками опершись ему в грудь. Его кожа под моими пальцами была мокрой от пота. Как настоящий джентльмен, он придержал мои ягодицы и помог опуститься, едва я нашла свою точку опоры. Я медленно села, слегка подвигав тазом и привыкая к ощущениям.
– У тебя там словно бьется ещё одно сердце, - прошептала я, несколько раз поднявшись и опустившись. – Пульсирует… От этого ещё приятнее…
В тусклом свете его лицо было плохо видно, но выражение на нём могло стать классическим изображением блаженства. Полузакрытые глаза и едва приоткрытый рот; дыхание, разорванное на вздохи. Я продолжала свои ритмичные движения, и в какой-то момент поняла, что он, придерживая меня за ягодицы, тоже двигает тазом мне навстречу. Это заводило ещё больше, а когда с его губ сорвался едва слышный стон, я поняла, что напряжение достигло пика.
– Я сейчас… Сейчас…
Ольгерд тут же прижал меня к себе теснее, задвигавшись внутри ещё быстрее. Яркий, взрывающийся оргазм затопил абсолютно все органы чувств, а супруг, поймав губами один из сосков, лишь добавил ему остроты. Всё тело свело в невыносимо приятной судороге, и я обессиленно прилегла ему на грудь. Муж накинул одеяло на наши разгорячённые тела.
– Прости, я не смогу продолжить, - пробормотала я ему в плечо. – Ты меня вымотал.
– Продолжать уже не надо, - довольно муркнул Ольгерд. – Мы кончили одновременно. Ты, как волшебная фея-извращенка, исполнила мои похотливые желания. Теперь можешь заслуженно поспать.
Он заботливо помог мне улечься на подушку, потому, что моих собственных сил на это уж точно не хватило бы. Одеяло укрыло меня своим теплом, и я практически сразу уснула, успев лишь запомнить его последние слова:
– Я люблю тебя, Айна…
…Или это был только сон?
42
Я проснулась намного раньше Ольгерда. Села на постели, внимательно оглядела комнату совершенно ясным взглядом, словно и не спала вовсе, и пришла к абсолютно однозначному выводу: у меня не получается ему отказывать. Если представить толпу мужчин, то Ольгерд в ней привлечёт внимание, даже если будет одет в лохмотья. Он, как яркий, эгоистический алмаз среди кучи тряпья, и я каждый раз попадаюсь на его уловки, как глупая мышь в мышеловку. Каждый раз я в его руках забываю обо всём и тону в этих чувствах, и даже радуюсь этому.