Альбаррасин

Кармон Карин

Не навсегда. Боль постепенно утихала, мысли прояснялись, по жилам снова спокойно бежала кровь. И Нара раз за разом упрямо поднималась и шла к куполу, чтобы всё опять повторилось в том же порядке.

Сейчас она не торопилась. Поджав под себя босые ступни, сидела на тёмном прохладном песке, смотрела на отражающую лунный свет пластиковую сталь и пыталась разобраться в себе.

С тех пор, как закончилась последняя стадия метаморфоз, в основном преобладал голод. Ни с чем не сравнимый энергетический голод. По ощущениям — в тысячи раз сильнее, чем ломка завязавшего наркомана. Когда-то в ранней юности Нара, как и большинство сверстников, испробовала на себе предложенный на вечеринке

неизвестный наркотик забавы ради. Ей повезло чуть меньше — первым опытом оказался сильнодействующий опиат, вызывающий кроме потрясающих по размаху и красочности галлюцинаций ещё и сильнейшую зависимость. Понадобилось несколько месяцев на борьбу с собственным организмом, чтобы избавиться от пагубной привычки, но память о пережитых мучениях осталась. Три месяца назад Нара убедилась, какими ничтожными они были.

Сначала она не сразу поняла, в чём дело. Способности вдруг пошли на убыль. В какой-то момент практически не приходилось больше сдерживаться — надпространство не открывалось, перемещение, чтение мыслей, телекинез и прочие фокусы давались с трудом, электроприборы не ломались, даже навязчивое «присутствие» Кэйсси исчезло. Нара обрадовалась — наконец-то желание обрести прежнюю жизнь материализовалось, и у неё почти получалось не выделяться.

Но радоваться пришлось недолго. Через пару суток счёт перешёл на секунды. Нара металась озверевшим хищником по квартире, круша всё, что попадалось под руку. Тело болело так, что хотелось снять с себя кожу или сигануть вниз с балкона. В начале такая возможность просто нравилась, позже — казалась единственным выходом. Не соображая, Нара ринулась на стекло. К счастью, выпасть из окна не позволил инстинкт самосохранения, зато удалось перенестись за Сферу, на знакомую уже скалу. Ту самую, куда вышвырнуло после первой встречи с Блэйк. Или другую, похожую — в тот момент было не до деталей.

А когда в глаза ударил яркий сиреневый свет луны, когда по жилам побежали колючие горячие волны, и мозг снова включился, Нара поняла кое-что из того, о чём с момента возвращения в Аро предпочитала не задумываться. Главным образом, что голод, о котором предупреждала Вейл, не шутки. А ещё — что Сфера каким-то образом блокирует, не пропускает внутрь необходимое ей ультрафиолетовое излучение.

Почему? Нара не знала. И сейчас, сидя внутри, в нескольких метрах от границы, где светящийся купол уходил в землю, ощущая понятный теперь уже голод, ломала голову над вопросом — кому и зачем понадобилось накрыть Аро крышкой? Каково её настоящее предназначение: оберегать потомков древней расы или держать взаперти?

Кроме голода всегда присутствовала пустота. Даже не так, а огромными буквами. Избавиться от неё не получалось даже на короткое мгновение. Не спасали ни работа, ни развлечения, ни вкусная еда, ни секс. Пустота умело пряталась за тонкой пеленой ежедневных горестей и радостей и с завидным постоянством напоминала о себе в самый неподходящий момент. И тогда, не в силах больше сопротивляться накатившей тоске, Нара снова и снова прокручивала в памяти последнюю неделю, изменившую её жизнь навсегда. Жалела, что разозлилась на Блэйк, то ли пытавшуюся защитить, то ли избавиться от неё, и не вернулась обратно в Альбаррасин.

Тогда это стало последней каплей. Не страх, не испуг, не плохое предчувствие — банальная обида. А ещё — усталость. Словно Нара долго, бесцельно играла в чужие игры по чужим правилам, которые ей навязали. Слишком много всего произошло, слишком быстро, слишком сразу. Не оставалось времени спокойно взвесить, задуматься, проанализировать, почувствовать — куда, зачем, почему. Постоянная опасность, спасение, новые проблемы, а с ними — и новые вопросы, ответы на которые требовали

большего риска и порождали больше проблем. Поэтому оказавшись дома, захотелось отдышаться, смыть грязь и песок, и, если не случится чего-нибудь ещё, попытаться обо всём забыть.

Ничего не случилось. За ней никто не пришёл — ни Вейл, ни Ренна, ни Тени. Только через два дня появилась Блэйк — живая, здоровая, немного печальная. И какая-то совсем другая, далёкая, будто они едва были знакомы. После её ухода в душе поселились неизвестные раньше одиночество, тоска, скука. Нару часто подмывало бросить всё, принять предложение Вейл и переехать к ней в Ланту. На секунду верилось, что с её помощью получится заполнить сводящую с ума пустоту. Пусть на время. Потом казалось, что станет только хуже. Что на самом деле она должна найти свой собственный смысл бытия, свою цель, свой путь здесь — в Лериде. Не находила, и тогда появлялась злость. На себя, на Вейл, на Блэйк, даже на Кэйсси. На весь мир. Нет — на все миры сразу.

Сегодня она вымещала её на Сфере.

Нара решительно поднялась на ноги. Короткий миг, и она уже стояла с другой стороны купола. Лунный свет плотным коконом окутал тело, кожа жадно впитывала энергию.

Может, если собрать достаточно сил, Сфера не будет такой неприступной?

Нара вытянула вперёд руку. Сконцентрировалась, вбирая энергию и трансформируя её в светящийся шар, замахнулась. Замерла, почувствовав чьё-то присутствие, резко обернулась. Перед ней в нескольких метрах застыл альба.

— Привет. Я же не помешал? — он не торопился подходить ближе и казался знакомым, словно они уже встречались или…

— Ты — Флэй? — догадалась Нара.

Тот кивнул.

— А ты — Нара.

— Что-то слу… — она не договорила, пытаясь по выражению лица понять, что могло привести сюда отца Ренны. Ничего конкретного на ум не приходило. — Я могу тебе чем-то помочь?

— Сразу к делу, да? — усмехнулся Флэй. — Тогда я тоже, — он сунул руки в карманы джинсов, некоторое время молчал, глядя на свои ботинки, чуть покачиваясь с носка на пятку. Потом медленно заговорил, будто обдумывая каждое слово. — Как думаешь, отреагирует ваше правительство на появление сразу нескольких тысяч незваных гостей?

— Что? — Нара от удивления разжала кулак. Шар на мгновение вспыхнул ярче и исчез. — Каких гостей?

— Шумных, самоуверенных, высокомерных. Если Блэйк сможет убедить высших не терять время. Альбаррасину приходит конец, а солнце Лериды очень близко по свойствам. Этот мир когда-то был и домом альба. Очень давно. Возможно, не останется выбора. Но они не… — Флэй вдруг улыбнулся. — Ты же не создашь ещё один такой шарик и не запустишь им в меня, если я начну действовать на нервы?

— Давай по порядку, с самого начала, — Нара кивнула на песок, села, согнув ноги в коленях. Демонстративно сунула руки в широкие карманы, как бы говоря, что Флэю ничего не грозит. — Что значит Альбаррасину приходит конец?

Тот устроился рядом.

— Ты ведь знаешь, что их планету видоизменили, чтобы она подходила для жизни альба?

— Ренна что-то говорила… или Блэйк… или Вейл… — неуверенно пробормотала Нара. — Видимо, мои попытки стереть случившееся из памяти не прошли даром. Впрочем, я и раньше мало что понимала. С технической точки зрения. Если не ошибаюсь, ваше солнце особое, отравляющее кровь всем, кроме расинов и альба, но вам дарит вечную жизнь со способностями. Благодаря ему Альбаррасин каким-то образом защищает и делает вас неуязвимыми. Хотя… — Она вспомнила разлетевшееся на пылинки тело Парса и внимательно посмотрела на Флэя. Интересно, отец Ренны уже знает об этом? — Не суть. Насколько я понимаю, с Альбаррасином происходит что-то не то. Правильно?