Альбаррасин
Шрифт:
Ревность испарилась, уступая место нежности и тревоге.
— Знаю. Прости.
— Послушай. Твою память специально блокировали, — Ренна нежно коснулась губами виска Кэйсси. — Поэтому мне придётся погрузиться в твоё сознание гораздо глубже, чем было у тебя с Блэйк. Это означает, что ты тоже можешь зацепить что-нибудь из моей памяти. Что-нибудь, что тебе не понравится. Ты должна быть к этому готова.
Кэйсси взялась за её запястья, крепко обхватила. Усмехнулась, подумав, каким нелепым кажется сейчас обычное желание всех влюблённых знать
— Обещаю не устраивать истерик и сцен ревности.
Так или иначе за плечами у Ренны столетия, впереди — бесконечно много лет. Она продолжит жить, совершать ошибки, исправлять их, опять ошибаться, наслаждаться, страдать, расставаться, прощать, забывать, влюбляться и так по кругу. А у неё ничтожно мало времени, когда тратить драгоценные минуты на ревность к прошлому — непозволительная глупость. Сегодня Ренна с ней. Это главное. И поэтому она должна избавиться от всех сомнений, страхов, неуверенности. Их с Ренной завтра — слишком зыбкое, чтобы ссориться из-за вчера.
— Готова?
Кэйсси кивнула.
…Больница никогда не нравилась ей. Здесь давили стены. Дышать всегда трудно, воздух пропитан стерильностью, если та вообще может чем-то пахнуть, множество непонятных приборов и пугающих роботов.
Сейчас Кэйсси сидела в удобном кресле и терпеливо дожидалась кого-то. Стены уже не давили, запах не раздражал, яркий свет не резал глаза.
— Знакомое место. — Незримое присутствие Ренны ощущалось и внушало уверенность.
Кэйсси оглянулась и заметила в конце длинного, пустого коридора Вейл.
Та стояла, прислонившись спиной к красной стеклянной стене, рядом с незнакомым полным мужчиной в голубом халате. Как всегда, шикарная. Синее облегающее платье повторяло каждый изгиб идеального тела, высокие каблуки делали стройную фигуру выше. Жесты властные, как будто ей принадлежала не только эта больница, но и вся Вселенная. Вейл знаком отпустила мужчину, тряхнула рыжей гривой и направилась в сторону Кэйсси грациозной походкой хищницы — неторопливые, уверенные шаги пожирали пространство.
Кэйсси машинально вжалась в кресло. В присутствии Вейл она всегда робела, хотя та была с ней мила и любезна. Может, потому что в голосе нет-нет да проскальзывали ледяные нотки, а во взгляде — высокомерие. Вейл — Одарённая, она не умела вести себя иначе, но сейчас в её взгляде мелькнуло сочувствие. Настоящее. Кэйсси откуда-то знала: Вейл не притворяется.
— Как ты себя чувствуешь? Ничего необычного?
Кэйсси помотала головой, сильнее ощущая дискомфорт. Казалось, что глаза Вейл гипнотизировали. Попросит сейчас спрыгнуть с крыши, и Кэйсси выполнит, не задумываясь.
— У меня хорошие новости, — в голосе Вейл отчетливо послышалось разочарование. — Больше у нас нет причин держать тебя здесь. Ты можешь вернуться домой.
К робости Кэйсси добавился интерес Ренны. Вряд ли она специально позволила понять,
Бесконечный красный коридор был совершенно пуст — они шли по нему уже минут пять, а им до сих пор никто не попался навстречу. Зато уже раз семь свернули направо, отчего ощущение, что идут по кругу, только росло. Кэйсси так и подмывало распрощаться с Вейл и броситься бегом вперёд, чтобы поскорее оказаться на шумной улице. Почувствовать себя свободной. Вдохнуть наконец-то приторно-сладкий, густой, как карамель, воздух, запрокинуть голову, увидеть небо, улыбнуться птицам, потом зажмуриться от удовольствия, подставляя лицо ласковым лучам солнца, рассмеяться.
Кэйсси в прошлом никак не могла вспомнить, сколько именно дней находилась в больнице. И дней ли? Может, недель. Или месяцев. Уточнять у Вейл не хотелось.
Кэйсси в настоящем знает, что провела взаперти ровно пятьдесят один день.
Кэйсси в прошлом послушно брела рядом с Вейл, почти не слушая её. Какая разница, что та говорит? Она свободна, свободна, свободна…
Кэйсси в настоящем знает, почему у неё в больнице такой прилив энергии. Понимает, что тогда задумала Вейл.
Кэйсси в прошлом ничего не подозревала. Не догадывалась, что с каждым шагом приближалась к гибели.
Коридор кончился неожиданно. Кэйсси в прошлом замедлила шаг, неуверенно потопталась на пороге широко раскрытой двери, недоверчиво покосилась на остановившуюся в проёме Вейл.
— Тебя уже ждёт таксилёт. — Холёная белая рука с синими овальными ноготками изящно взлетела в воздухе, указала на стоянку.
Кэйсси в настоящем понимает — Вейл подготовилась. Служебный выход без лишних свидетелей, заказанное к порогу такси, заглюченый водитель-смертник. Никаких осечек в идеальном плане. Почти идеальном. Ей почему-то чудится фальшь, игра в каждом жесте, в каждом слове Вейл. Но она не успевает сосредоточиться. Мимолётное, невнятное ощущение, мелькнув тенью, исчезает.
Кэйсси в прошлом смущённо бормотала слова благодарности, не поднимая взгляда. Потом неслась со всех ног к таксилёту, торопливо кивнула на прощание и села на заднее сидение. Уже из салона сквозь затемнённые окна бросила прощальный взгляд исподтишка на Вейл. А та смотрела на неё так, будто непрозрачное стекло — не помеха. Накатила тоска вперемешку со страхом. Сердце то замирало в груди, то бешено колотилось, словно собиралось выскочить из груди. Пульс громко стучал в висках. Стало холодно, хотя в салоне было не продохнуть от жары. Внезапное головокружение вынудило зажмуриться. А таксилёт уже набрал высоту и мчался над Беасайном.