Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

Коллектив авторов

И черная, земная кровь

Сулит нам, раздувая вены,

Все разрушая рубежи,

Неслыханные перемены,

Невиданные мятежи...

«Неслыханные перемены» (например, карта Европы

после всемирной войны) и «невиданные мятежи»

(Октябрьская революция) не заставили себя долго ждать.

Поэты предугадывали события. Лирика, как лакмусовая

бумажка, тотчас меняет свой цвет, когда еще простым

глазом не увидишь в пробирке совершившуюся химиче­

скую

реакцию. В воздухе носился сладостный и смерто­

носный запах, как будто запах горького миндаля — так

чудилось поэту 8. Эпитет «предсмертный» стал привычным

и внутренне необходимым.

В какой среде жил в это время Блок? 1904 год был

весь под знаком Мережковского — Гиппиус. Дом Мурузи

на Литейном проспекте был своего рода психологическим

магнитом, куда тянулись философствующие лирики и

лирические философы.

«Дом Мурузи» играл ту же роль, какую впоследствии

играла «Башня» Вяч. Ив. Иванова.

Новейшее поколение того времени искало и находило

в Мережковском связь с ушедшим поколением. Каждый

из нас, встретив Мережковского в Летнем саду на утрен­

ней ежедневной прогулке, думал, глядя на его малень­

кую фигурку, узенькие плечи и неровную походку, что

этот человек связан какими-то незримыми нитями с Вла-

350

димиром Соловьевым, значит, и с Достоевским — и далее

с Гоголем и Пушкиным. Пусть Соловьев относился к

Мережковскому недружелюбно, но у них, однако, была

общая тема, казавшаяся нам пророческой и гениальной.

Блок так это чувствовал. Правда, он то и дело «уходил»

от Мережковских, но потом опять неизбежно к ним тя­

нулся. Впрочем, тогда все «символисты» и «декаденты»

изнемогали в любви-вражде. Все, как символисты, хотели

соединиться, и все, как декаденты, бежали друг от друга,

страшась будто бы соблазна, требуя друг от друга «во

Имя», этим знанием «Имени», однако, не обладая.

В доме Мережковских был особого рода дух — я бы

сказал, сектантский, хотя они, конечно, всегда это отри­

цали и, вероятно, отрицают и теперь. Но такова судьба

всех религиозных мечтателей, утративших связь с духов­

ной метрополией. Иногда казалось, что Мережковский «ру­

бит сплеча», но когда он, бывало, уличит какую-нибудь

модную литературную «особу» в тупеньком мещанстве

и крикнет, растягивая своеобразно гласные: «Ведь это

пошла-а-асть!», невольно хотелось пожать ему руку. Как

бы ни относиться к Мережковскому, но отрицать едва ли

возможно ценность его книг о Достоевском и Толстом и

особенно о Гоголе.

А в то время эти книги были приняты

символистами, и в том числе Блоком, как события.

Мережковский с б ольшим основанием мог бы сказать,

как сказал про себя В. В. Розанов: «Пусть я не талант­

лив: тема-то моя гениальна!» 9

К историческому христианству предъявлены были

огромные неоплаченные векселя. Мережковский закри­

чал, завопил, пожалуй, даже визгливо и нескладно, но с

совершенною искренностью, о правах «натуры и куль­

туры», о том, что ведь должна же история иметь какой-

то смысл, если она тянется после Голгофы две тысячи

лет. Холодный, но честный пафос Мережковского и тон­

кая, остроумная диалектика З. Н. Гиппиус гипнотически

действовали на некоторых тогда еще молодых, а ныне

уже вполне сложившихся людей, из коих некоторые по­

кинули даже наш бренный мир.

Кружок Мережковских, где бывал и Блок по­

стоянно, состоял из людей двух поколений — старшее

было представлено В. В. Розановым, H. М. Минским,

П. С. Соловьевой и др., младшее — А. В. Карташевым,

В. В. Успенским, Д. В. Философовым, А. А. Смирновым,

Е. П. Ивановым, Д. Н. Фридбергом, Леонидом Семеновым,

351

В. А. Пестовским (Пястом) и мн. др. Не все в равной

мере находились под влиянием Зинаиды Николаевны Гип­

пиус и Дмитрия Сергеевича, но почти все были в них нем­

ного «влюблены».

Полулежа на мягком диване и покуривая изящно

тоненькую душистую папироску, З. Н. Гиппиус чаровала

своих юных друзей философическими и психологическими

парадоксами, маня их воображение загадками и намека­

ми. Несмотря на соблазнительность салонного стиля,

в этих беседах была значительность и глубина, и нет

ничего удивительного, что Блок был в сетях Мережков­

ских — ускользал из этих сетей и вновь в них попадал.

Как же Мережковские относились к Блоку? В последнем,

декабрьском, нумере «Нового пути» за 1904 год появи­

лась статья о книге поэта, подписанная буквою «X» 10.

Она, кажется, выражает довольно точно отношение к

Блоку обитателей дома Мурузи. «Автор стихов о Пре­

красной Д а м е , — сказано было в с т а т ь е , — еще слишком

туманен, он — безверен: сама мистическая неопреде­

ленность его недостаточно определенна; но там, где в

стихах его есть уклон к чистой эстетике и чистой мис­

тике — стихи нехудожественны, неудачны, от них веет