Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1
Шрифт:
нейшего журнала. «Новый путь» считался вообще какой-
то копилкой курьезов в нашей журналистике. Только
духовные круги серьезно интересовались религиозно-фило
софской стороной журнала, да из среды молодежи посто-
201
янно
и веское или игнорировало «этих полусумасшедших»,
или старалось их литературно изолировать, как заражен
ный элемент (эти старания в конце концов подрезали
журнал). Стихи Блока были прямо на руку этим спаса
телям: какие-то «совершенно непонятные» стихи, бог
весть о ч е м , — какая-то Дева, Заря, Купина, какой-то
Дух... большие буквы...
Признаюсь, никоим образом не ожидал я тогда, что
пройдет всего четыре-пять лет — и Блок, после «Балаган
чика», станет популярным, а там вскоре и «знамени
тостью». Популярность его в молодежи стала обозна
чаться еще раньше. Но правда, что «Балаганчик», так
же как и вся социальная сторона Блока наметились и
развернулись уже позже; в эпоху «Прекрасной Дамы»
даже трудно было их предвидеть. И я продолжаю ду
мать, я надеюсь, что стихи его дебюта, так же как
и все стихи его первой книжки, остаются и до сих пор
мало популярными...
Характерно, что во всей огромной переписке со мной
Брюсова тех годов (1902—1904 гг.) я встречаю только
одну строчку о Блоке — и какую? «Блока з н а ю , — пишет
он осенью 1902 г о д а , — он из мира Соловьевых. Он — не
поэт». Правда, что вскоре, при личном свидании, по про
чтении стихотворений «Я, отрок, зажигаю свечи...» и
«Когда святого забвения...», этот краткий и столь без
апелляционный приговор был взят обратно. А весной
1903 года, когда мы с Брюсовым ехали вместе из Петер
бурга в Москву, вскоре после мартовской книжки, у не
го сложились ночью, под стук поезда, эти превосходные
стихи (карандашная запись которых до сих пор хранит
ся у меня):
Они Ее видят! Они Ее слышат!
С Невестой Жених в озаренном дворце...
Железные болты сорвать бы! сломать бы!..
(Напечатано в сборнике «Urbi et Orbi» под заглавием:
«Младшим» 10).
Следующая серия стихов Блока была напечатана уже
в 1904 году, в июньской книжке — последней, редактиро
ванной мною. Всего было подобрано двенадцать стихотво
рений, но три из них зачеркнуты цензурой, и в печати
появилось только девять 11. <...>
202
Я не помню в тогдашней критике сколько-нибудь яр
ких отзывов о дебютных стихах Блока. Впрочем, кому
было
хайловскому? М. Протопопову? А. Б. (Ангелу Богдано
вичу) из «Мира божьего»? «На первых ролях» были
тогда все вышеупомянутые «силы». В беглом же газет
ном обстреле, которому постоянно подвергался «Новый
путь», летела, вероятно, шрапнель и на этот вновь наме
тившийся «квадрат» 12. Стихи Блока ведь еще несколько
лет потом пугали газетных ценителей — так же как
после 1907 года стали умилять их... В не лишенных
остроумия пародийных фельетонах Буренина того вре
мени появлялся, во всяком случае, в нашей «новопутей-
ской» компании поэт Блох вместе с философом Мисти
цизмом Мистицизмовичем Миквой (Вас. Вас. Розанов).
АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
ВОСПОМИНАНИЯ
ОБ АЛЕКСАНДРЕ АЛЕКСАНДРОВИЧЕ БЛОКЕ
I
ЭПОХА ДО ПЕРВОЙ ВСТРЕЧИ
Воспоминания об А. А. Блоке далеко простираются
вспять, предваряя годы знакомства. Первую весть о бы
тии А. А. я имею от C. М. Соловьева * в 1898, не то в
1897 году. Я узнаю, что родственник С. М. Соловьева,
тогда еще мальчик, Саша Блок, гимназист, пишет, как
все мы, стихи и увлекается театром. В те годы я, тоже
гимназист, был ласково принят в гостеприимном доме
покойного М. С. Соловьева, брата Влад. Соловьева. Свое
образные отношения складывались тогда между мной и
семьей Соловьевых. Я, юноша шестнадцати — семнадцати
лот, дружил и с мальчиком Сережей, и с его родителями —
С. М. и О. М. Соловьевыми. О. М., художница и пере
водчица, чуткой душой соединяла интересы к искусству
с интересами религиозно-философскими, тогда столь не
модными. Она любила английских прерафаэлитов, Фета,
тогда начинающего Бальмонта, переводила Рескина,
выписывала журнал «Студио», восхищалась стихотворе
ниями Верлена и драмами Метерлинка. Она же и позна
комила меня с поэзией Верлена и Уайльда, Бодлера и с
Ницше. М. С. Соловьев относился сдержаннее к этим
веяниям в искусстве, высоко ценя классиков и прозорли
во выделяя все, действительно ищущее и талантливое.
Среди московских эстетов уходящего поколения он счи
тался арбитром, не разделяя насмешек их по адресу к
едва пробивающимся течениям иных доктрин. Он первый