Александр Невский. Сборник
Шрифт:
Тем временем начали носиться слухи, что Изяслав идёт на Всеслава в Киев с целой ратью. Вести эти с каждым днём находили новые подтверждения. Говорили, что за Изяславом идёт король польский Болеслав Смелый, который хотя и был молод, но уже стяжал себе славу в войне с поморянами и мадьярами.
И опять раздался вечевой звон, толпы народа снова повалили к Турьей божнице.
А тут вдруг случилось совсем непредвиденное.
Позвали воеводу Коснячку, но пока он приехал, разнеслась весть, что Всеслав бежал.
На вече воеводу встретил
— Вот видишь, воевода, — сказал Варяжко, — новый позор постиг Русь: князь, которого мы избрали, чтобы княжил над нами, бежал, оставив нас Изяславу и ляхам, которые уже стоят под Белгородом... Ты, воевода, старше всех нас, поэтому советуй, что нам делать?
— Трудно теперь советовать, — отвечал задумчиво воевода.
— Не поискать ли нам нового князя? Послать разве к Святославу или к Всеволоду?
— Нельзя, — решительно заявил воевода. — Князья станут драться за великокняжеский стол и за поместья, а наши чубы будут трещать. Вы думаете, новый князь будет лучше?
— И что же делать тогда? — растерянно спросил Варяжка.
— Послов надо послать к Изяславу, — сказал воевода. — И предложить ему вновь княжить в Киеве.
— Что? — Варяжко отмахнулся.
В народе возник и стал усиливаться ропот.
— Да, — повысил голос воевода, — другого выхода нет. Но только пусть обещает, что не будет держать зла на нас и искать виноватых.
— А если не согласится? — выкрикнул кто-то из толпы.
— Не согласится — не получит город, — отрубил воевода и отошёл в сторону.
Долго шло вече, долго бурлил нард, не желая идти на поклон к Изяславу, но в конце концов послов решили направить, иного выхода действительно не было. На следующий день послы выехали из Киева и направились к войску Изяслава. Во главе посольства ехал Варяжко. Вскоре они уже проезжали под конвоем по лагерю неприятеля. Заставив спешиться, их ввели в большой шатёр, и, пройдя между стражниками и отроками, одетыми по-мадьярски, они низко поклонились сидевшим у стола Изяславу и молодому человеку со смуглым, загоревшим лицом и небольшими чёрными усиками — польскому королю Болеславу Смелому.
В ответ на глубокий поклон послов он спокойно кивнул головой, проницательно посмотрел на них и стал ждать, что они скажут.
Варяжко сделал шаг вперёд.
— Милостивый князь, — начал он, обращаясь к Изяславу, — киевляне приносят тебе повинную... просят вернуться и княжить нами по-прежнему.
По лицу Изяслава скользнула довольная улыбка.
— Поздненько вы пришли просить прощения... Я ведь знаю, сто Всеслав занял мой престол. Я уже не раз побеждал его, одолею и теперь.
— Милостивый княже, — отвечал Варяжко, — у тебя нет более неприятеля... Всеслав с дружиной своей убежал в Полоцк.
Изяслав широко раскрыл глаза.
— Бежал! — с удивлением воскликнул он и посмотрел на Болеслава, как бы спрашивая его взглядом: что теперь делать?
Король не сказал ни слова и ни одним движением
— Да, бежал, милостивый княже! — повторил Варяжко. — Теперь уже нет врага, а потому не иди силою на Киев и не разоряй города твоего отца.
Его слова вызвали раздражение у Изяслава.
Изяслав начал волноваться.
— Нужно искоренить бунтовщиков, — мстительно сказал он, — да так, чтобы и детям их неповадно было менять князей, словно шубу на плечах.
Варяжко смело посмотрел Изяславу в глаза.
— Воля твоя, милостивый князь, — возразил он, — но народ, который пс слал меня к тебе, думает не так: он умоляет тебя простить его, умоляет не водить в свой город чужой дружины и не разорять его; но если ты, княже, не желаешь смилостивиться и простить и если пришельцы хотят уничтожить то, что создали наши деды и прадеды, то мы лучше сами всё уничтожим, сожжём наши дома, уничтожим поля, возьмём наших жён, детей и имущество и уйдём в Грецию. Тебе, княже, останется лишь одно пепелище.
Изяслав не ожидал от послов такой смелости. Он бросил вопросительный взгляд на короля, который, додумав, произнёс:
— Это делает вам честь, что вы искренно радеете о вашем отечестве, и остаётся только пожелать, чтобы вы всегда защищали его так же, как сейчас... Я держу войска не для того, чтобы разорять народ и его имущество, а чтобы защищать его. Я вёл свои войска на врагов свояка своего — князя Изяслава, но если их нет, то ни я, ни он не захотим нападать на безоружных и издеваться над ними... Подождите час-другой, мы посоветуемся, и, может быть, вы отвезёте киевлянам добрые вести.
Послы вышли, а король обратился к Изяславу.
— Верно, ты не рассчитываешь долго сидеть в Киеве, — сказал он, — если обещаешь отомстить киевлянам... Разве ты не знаешь народа?..
Изяслав почувствовал себя обиженным.
— Ошибаешься, ты знаешь свой народ, но не наш... У нас всё делается иначе: мы затыкаем рот своему народу мечом, а кого он боится, того и слушает.
— Зачем ему слушать под страхом, пусть лучше слушается из любви.
Князь усмехнулся:
— Ты видишь, король, как он любит: полгода не прошло, как он прогнал меня, а сегодня просит. Он выгнал меня, потому что ему казалось, будто Всеслав защитит их, а когда Всеслав бежал, кланяется и просит прощения...
— И ты должен простить. Не забывай о том, что у тебя бояр и дружины очень мало.
Изяслав призадумался.
— Не могу же я простить их, — сказал он, помолчав. — Если я прощу их, то они заговорят, будто я боюсь, а тогда мне покоя не будет...
— А если отомстишь, — перебил король, — то наживёшь врагов, которые будут только выжидать удобного случая, чтобы тебе отплатить.
— Во всяком случае, — покачав головой, сказал князь, — я должен наказать хотя бы несколько человек из самых буйных.