Александр Невский. Сборник
Шрифт:
Вскоре после этого в терем вошёл красивый мужчина, и она осталась с ним наедине.
Неизвестное доселе чувство сильно овладело ею, когда она встретилась взглядом с молодым рыцарем. Она не знала, что делать, а между тем что-то говорило ей, что этот рыцарь, когда-то ей привидевшийся, и есть король ляхов.
Несмотря на свой суровый вид, он так ласково, так нежно говорил с нею, что его слова казались песнями.
— Ты хочешь вернуться? — спросил он.
— Мне скучно здесь, — отвечала она, смотря ему прямо в глаза,
— Подожди ещё, — нежно сказал король, привлекая её к себе и целуя. — Быть может, тебе не будет скучно.
Она не защищалась от поцелуев, лицо её вспыхнуло, и она еле слышно пролепетала:
— Милостивый... господин...
— Останься, дитя моё... — проговорил король. — Ты можешь вернуться во всякое время, когда захочешь.
И Людомира осталась. Какая-то могучая сила привязывала её к этому смуглому лицу и голубым глазам. Она любила короля и скучала о нём. Когда он был дома, она искала его глазами во дворе среди вооружённой дружины; а когда он уезжал, следила за ним взглядом, пока его золочёный шлем не скрывался из виду, и если он долго не возвращался, она становилась у окна, смотрела и ждала... ждала каждый день.
Прежде она больше тосковала о доме, а теперь уже привыкла к новому жилищу и тосковала только тогда, когда король долго не возвращался; лишь только он появлялся на пороге терема, она радостно приветствовала его. В сердце девушки постепенно зарождалась любовь, росла и невольно приковывала её к королю. Она была благодарна ему за его доброту и ласки. Она любила его за любовь к ней.
Через несколько недель своего пребывания на Красном дворе Людомира вспомнила о Добромире и заскучала о ней.
А мамка сидела одинокою в опустевших хоромах Коснячки. При известии о том, что его увёз на княжий двор Славоша, известный всем киевлянам как разбойник и палач, все отроки и гридни разбежались со страха. Всё ещё шло кое-как, пока Люда сидела дома, но вот Люды не стало, она ушла и бесследно исчезла.
Добромира, сидя в светёлке Людомиры, целыми днями пряла пряжу и смотрела в оконце, не увидит ли знакомого лица, о котором только и думала. Посередине двора, свернувшись кренделем, лежал верный пёс, который при каждом шорохе на улице поднимал голову и прислушивался. Добромира и он охраняли дом и добро воеводы.
Однажды, за два или за три часа до захода солнца, кто-то робко постучался в калитку. Пёс поднял голову и начал ворчать. Вскоре он замолчал и, насторожив уши, повернул голову к воротам; затем он встал, потянулся, отряхнул мохнатую шерсть и медленно пошёл к воротам. Подойдя к калитке и воткнув нос в щель, он понюхал и начал слегка вилять хвостом и повизгивать...
Стук в калитку усилился. Услыхала ли старуха чего на этот раз или её внимание было привлечено визгом собаки, но она встала, спустилась вниз и подошла к калитке.
— Кто там? — спросила она.
— Отворите! — отозвался чей-то
Сердце старухи дрогнуло. Поспешно она отодвинула засов и отперла калитку, в которую вошла незнакомая ей молодая девушка.
— Люда прислала меня за вами, — сказала она.
— Люда?.. Люда!.. Да где же она? — радостно воскликнула Добромира.
— На Красном дворе...
Мамка сразу не поняла.
— Где, где? — повторила она.
— Около Выдубичей... На Красном дворе... в обозе ляшского короля.
Добромира всплеснула руками от страха и удивления.
— Бедная Люда! — воскликнула она и вперила свои глаза в девушку, как бы спрашивая её о подробностях, но девушка ответила ей другим восклицанием:
— О, она так счастлива, так счастлива!.. И только желает, чтобы вы были при ней.
— Счастлива?
— Да. Её король так любит...
— Король? Какой король? Ляшский?
— Ну да, Болеслав...
Всё это было непонятно Добромире, но главное — Люда была жива!
— Посиди пока, — сказала она девушке, — отдохни... Я только позапру все двери — и пойдём...
Не прошло и получаса, как Добромира с девушкой уже были в дороге. По пути девушка рассказала ей о том, как живёт на Красном дворе её питомица Люда.
— А Люда нашла ли отца-то? — спросила старуха.
— Да, нашла и похоронила близ могилы Аскольда.
При этом она рассказала, каким образом Люда отыскала его и как попала на Красный двор.
Солнце уже зашло, когда обе женщины вышли из лесу и перед ними замелькали постройки двора.
— Вот и Красный двор, — сказала девушка. Добромира глубоко вздохнула и ускорила шаг.
V. ПИР НА КНЯЖЬЕМ ДВОРЕ
В большой гриднице, во всю её Длину, и в примыкавших к ней комнатах были поставлены длинные столы, накрытые полотенцами, расшитыми цветными нитками, и ломившимися от обилия всевозможной посуды, напитков и яств.
Когда все расселись, в гридницу вошли несколько отроков, поклонились низко князю и королю, сидевшим во главе стола на возвышениях, и замерли. Один из отроков сделал шаг вперёд, опять молча поклонился князю и гостям и затем громко сказал:
— Милостивый княже, кушанье подано.
И пир начался. Каждый из гостей выбирал себе, что ему нравилось; под влиянием выпитого мёда и вина все оживились, и вскоре в зале стоял сильный гул.
— Да здравствует князь наш! — перекрикивая шум, крикнул кто-то из дружинников.
Варяжко, сидевший недалеко от князя, нахмурился и повёл косо глазами на дружинников; мёд уже произвёл своё действие на него.
— А какого князя вы хвалите? — резко спросил он. — Того ли, который вас одаривает, или того, которого мы должны одаривать куницами да соболями?