Александр Невский. Сборник
Шрифт:
— Не обокрали? — холодно спросила девушка и, помолчав, несколько веселее прибавила: — Ну, что там слышно в Киеве?
— Мало ли что говорят! Бают, мол, что ляхи скоро уйдут, — думая о чём-то другом, сказала Добромира.
Удивление и страх отразились на лице девушки.
— Уйдут?! Куда?
Руки Люды повисли плетями. Добромира уставила на неё свои неподвижные глаза.
— А он? — спросила Люда.
— Ну, видно, и он уйдёт.
Обе женщины долго и молча смотрели друг на друга.
Добромире было жаль бедную Люду. Она подошла
— Успокойся, дитя моё, — сказала она.
Вдруг во дворе послышался шум, лязг оружия и топот копыт. Люда взглянула в окошечко.
— Король приехал! — радостно воскликнула она.
Болеслав возвратился с объезда обоза, расположенного на холмах за Красным двором. Ещё отроки не успели отвести лошадей в конюшню, как привратник доложил, что какой-то старик желает видеть короля. Стоя посреди двора, Болеслав приказал привести его.
Это был Добрыня. Король сразу узнал его.
— Ты пришёл в самый раз, — весело сказал король. — Сейчас у меня много свободного времени и я охотно поболтаю с тобой...
Они пошли под навес. Болеслав шёл впереди, за ним следовал Добрыня, а позади — свита короля, отроки и слуги.
Присутствовавшие с любопытством смотрели на Добрыню. Они знали, что Добрыня колдун, и были заинтересованы.
В свою очередь и Добрыня осматривал поляков.
— Господи, сколько богатства, сколько славы, — сказал он, качая головой, — а между тем я хорошо знаю, милостивый король, что ты несчастлив.
Болеслав улыбнулся. Он догадывался, кем прислан колдун и с какой ролью.
— Посмотри на меня хорошенько, — отозвался король, — быть может, ты скажешь что-нибудь лучшее.
Добрыня внимательно посмотрел на короля и вдруг отвернулся и бросил взгляд вокруг.
— Нужно ли, милостивый король, знать всем то, что я хочу тебе сказать? — спросил он. — Удали слуг и дружину.
Большая часть слуг и свиты удалилась, и остались только Болеслав и его приближённые.
Добрыня поднял глаза и долго и внимательно всматривался в лицо короля.
— Ах, милостивый король, не знаю... не лучше ли мне помолчать...
Болеслав нахмурил брови.
— Говори, — решительно сказал он, — ты пришёл затем, чтобы сказать мне всю правду.
Решительный и строгий тон короля не понравился Добрыне, но он подчинился:
— Если ты приказываешь...
Люда, заметив, что король пошёл под навес, сошла вниз повидаться с ним, но, увидав Добрыню, остановилась у окна королевской гридницы и начала прислушиваться к их разговору.
— Ты по собственной воле, — продолжал Добрыня, — отдал своё счастье в руки нечестивых, и эти руки не пожалеют тебя...
Болеслав слушал с видимым неудовольствием.
— Говори яснее... я шуток не люблю. Скажи, чьи это руки, или я подумаю, что ты лжёшь.
Добрыня не ожидал такого оборота. Взглянув случайно в окно гридницы, он заметил стоящую там Люду, и у него блеснула мысль, как можно вывернуться из неловкого положения. Протянув руку, которая дрожала от страха, он указал на молодую девушку:
— Милостивый
Глаза всех обратились к окну. Люда, услышав эти слова, сделалась белее полотна. Глаза её заискрились гневом, но она, поняв, кто её обвиняет, ни слова не сказала в свою защиту.
— Немудрено, что голод на Руси, — прибавил колдун, — ведь она весь урожай скрывает в себе. Прикажи ей распороть кожу под сердцем, и ты увидишь, что оно переполнено рожью и пшеницей.
Наступило глухое молчание. Болеслав сидел опустив голову, а Добрыня придумывал, что ещё сказать.
— Эта блудница опутала тебя своими чарами, да и тебя ли одного?!
Эти слова, по-видимому, укололи Люду в самое сердце. Она вышла из дома и встала между королём и Добрыней.
— Послушай, Добрыня, — сказала она, сдерживая гнев и слёзы, — так ли следует благодарить дочь Коснячки за хлеб, который ты ел у старого воеводы? Чем же я провинилась перед тобой, что ты так жестоко оскорбляешь меня? Я люблю его, — она кивнула на короля, — это правда; но неужели ты за это осмеливаешься оскорблять меня? — Она упала на колени пред королём. — Милостивый король! — воскликнула она. — Вскрой же моё сердце и убедись, есть ли там что-нибудь другое, кроме любви к тебе! Бойся этого колдуна! Он зол на тебя, если позволил себе оклеветать меня в твоих глазах.
Болеслав поднял расплакавшуюся Люду:
— Успокойся, дитя моё!
Сенные девушки отвели её в светлицу.
По уходе Люды король обратился к Добрыне:
— Скажи мне, Добрыня, вернётся ли ко мне моё счастье, если я отошлю домой эту девушку.
Добрыня с недоверием посмотрел на короля, словно боялся попасть впросак.
— Конечно, конечно, милостивый король! Дома ожидает тебя слава.
Болеслав с сомнением покачал головой.
— Хорошо. Скажи мне, Добрынюшка, а что меня ожидает, если я не отпущу от себя этой девушки?
— Сказать правду?
— Да, одну только правду.
— Если ты желаешь, я всё скажу... Знай же, что, прежде чем новая луна заблестит на небе, ты умрёшь!
Болеслав смерил его презрительным взглядом.
— Н-да... — сказал он, помолчав. — Теперь скажи мне, можешь ли ты угадать будущее каждого из присутствующих.
— Могу, Господь дал мне силу прорицательства.
Болеслав ещё раз презрительно посмотрел на него.
— В таком случае скажи мне, Добрынюшка, что тебя ожидает?
Старик не ожидал этого вопроса. Он вздрогнул, но не потерял присутствия духа. Надо было как-то выкручиваться.
— Знаю, милостивый король, — смело ответил он.
— Говори.
— Ты прикажешь своим отрокам повесить меня, но этим не спасёшь своей жизни.
Болеслав смотрел на Добрыню и качал головой.
— Теперь я вижу, что ты самый обыкновенный плут... Ты не угадал: я вовсе не думаю повесить тебя, а только прикажу выгнать тебя за ворота и больше никогда не пускать на Красный двор...