Александра Коллонтай — дипломат и куртизанка
Шрифт:
Располагая большим запасом наблюдений над общественной жизнью Европы во время войны, товарищ Коллонтай смогла с особой силой развить и защитить позицию социалистов-интернационалистов.
Лекторша остановилась на Циммервальдской конференции как на залоге того, что во всех странах живёт и с каждым днём крепнет интернациональное течение, что боязнь за будущее Интернационала неосновательна... Главная причина того, что партийные верхи почти всех стран не избежали ошибки социал-патриотизма, товарищ Коллонтай видит, во-первых, в ослаблении революционного опыта у социал-демократии, благодаря долголетней «мирной
В заключение товарищ Коллонтай указала на громадную работу, стоящую перед рабочими Америки, на борьбу с воинствующим империализмом и милитаризмом в Соединённых Штатах, первые вестники которых, в виде «припереднес», «приготовления» к «защите от грядущего нападения», уже появились на политическом горизонте.
Из-за позднего времени дебаты не могли быть особенно широкими. Кроме нескольких малозначительных вопросов, необходимо отметить выступление одного защитника стороны, «принявшей войну».
Кроме обычных ссылок на то, что «на Россию, Францию и Бельгию напали», что «народ защищает свою страну и социалистам надо идти с ним», что «завоёванная Германией Россия попадёт под иго, перед которым бледнеет иго татарское», — кроме всего этого было ещё и «своё». Немецкая федерация, мол, недаром выписала товарища Коллонтай, русскую социал-демократку, агитировать за прекращение войны — у немцев, мол, дела идут всё хуже, и заключение мира как нельзя более выгодно для них теперь...
Жаль, что товарищам Дейчу и Белоусову не приходится слушать таких защитников своей позиции, они, может быть, поняли бы, куда приводит их агитация...
ПОСТОРОННИЙ.
«СВОБОДНОЕ СЛОВО», ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЖУРНАЛ, № 5, февраль 1916 г., Нью-Йорк.
Письмо из Детройта.
Задолго писали о приезде в наш город А. Коллонтай, а потому зал, где состоялся митинг, был переполнен. Мы, рабочие, ожидали услышать многое полезное для себя, но сильно разочаровались. Говорила она против «социал-патриотов», не стесняясь в ругательствах по адресу товарищей Дейча, Плеханова и их единомышленников; в то же время она старалась защитить германскую социал-демократию. В общем, речь её, длившаяся больше часа, была так слаба, что после её окончания ей слабо аплодировали и даже сочувствующие ей признали, что немецкая федерация сделала ошибку, выписав её сюда.
Большинство собравшихся, по-видимому, не согласилось с её взглядами на войну. Выступил с возражениями товарищ Тимошенко, которому предоставили только десять минут. В это короткое время он разбил все её доводы. Даже ярые сторонники А. Коллонтай, старавшиеся сорвать его речь, должны были замолчать перед простой логикой рабочего.
Фактически, сказал товарищ Тимошенко, германской социалистической партии теперь не существует, так как все немецкие граждане от восемнадцати до 45-летнего возраста призваны на войну; следовательно, они проповедуют
Он далее сказал, что русский народ войны не хотел; не хотели её и все здешние русские отделы СП, устраивавшие митинги протеста против неё. И в это время здешние немецкие отделы бездействовали.
Тимошенко заявил, что германская социал-демократическая партия должна сама расхлёбывать эту кашу, которую она заварила. Относительно мнений Дейча, Плеханова и других он сказал, что никогда не разделял их взглядов об освободительном движении, но признает правильной их позицию по поводу войны. Что же касается заявления Коллонтай об исключении Дейча, Плеханова, Белоусова и их единомышленников из социал-демократической партии, он признал это крайне несправедливым, так как Дейч и Белоусов на себе испытали все ужасы русской каторги.
Насчёт исхода войны Тимошенко сказал, что если Германия победит, то пострадает наше освободительное движение: теперь русские рабочие борются против самодержавия, а тогда они должны будут бороться и против немецкого милитаризма, и против экономической зависимости от Германии.
По поводу нападок А. Коллонтай на Вандервелвда за его содействие обороне страны Тимошенко сказал, что если Вандервельд вошёл в министерство, то, наверное, только потому, чтобы исполнить желание бельгийского народа.
В заключение оппонент выразил удивление, почему здешняя немецкая федерация выписала именно А. Коллонтай для её проповеди, и заметил, что целью этого, вероятно, была не агитация за мир, а что-нибудь другое.
Русской социал-демократической партии необходимо показать, что в её рядах имеются образованные и талантливые люди, которые не относятся равнодушно к таким выступлениям, как речи А. Коллонтай, производящие на нас, рабочих, тяжёлое впечатление.
А. ХОМУТЕЦКИЙ.
В Нью-Йорке её ждало много писем. Александр писал из России. Пробрался-таки! Молодец! В Петрограде он встретился с Мишулей. Пытался «переправить» его в Америку. От радости хотелось плакать. Конечно, чувства ещё двоились: тянуло в тихую Норвегию, на Хольменколлен! Но желание пожить с Мишулей, увидеть его родную мордочку, пересиливало, брало верх. Обрадовало, что Миша просится, чтобы его устроили на работу по автомобилям, а не по изготовлению снарядов. Конечно, это пустяки, всё равно и автомобили идут на то же кровавое дело, но... Тут сказалось сердечко её Мишули! Милое, мягкое его сердечко!..
Александра старалась освоиться с мыслью, что из Америки уехать не удастся. Ну что же! Так, значит, надо! Жизнь что-то строит, что-то громоздит! Александра готова была все перенести, лишь бы в душе жило сознание, что жизнь прожита не напрасно, что опыт её кому-то послужит.
Если Миша приедет, если ему удастся этим избежать войны, значит, жизнь милостива к ней. Но тогда, именно тогда, хочется броситься на борьбу ради других страдающих матерей.
Джон прислал коротенькую записку. Приглашал отпраздновать Новый год в Гринвич-Виллидж вместе с актёрами созданного им с Луизой нового передового театра. Обещал познакомить со своим другом, пока ещё малоизвестным, но «гениальным» драматургом Юджином О’Нилом.