Александрийская поэзия

Грабарь-Пассек Мария Евгеньевна

Всех, и потом своею рукой твой свадебный факел

Я подняла, дабы то было почести знаком приятным…

810Слушай: теперь изреку тебе непреложное слово.

Сын твой прибудет когда в поля Элисийские, — сын твой,

Пестуют коего ныне в жилище Хирона-кентавра

Сонмы наяд, молока твоего хоть и жаждет душою —

Мужем Медеи там, Эита дочери, станет.

Ей ты, свекровь, окажи как невестке будущей помощь!

Также спаси и Пелея. Зачем

твой гнев так упорен?

Он погрешил пред тобой, — но ведь грех и богов не минует!

Думаю я, что Гефест, моему послушный приказу,

Нынче не будет огонь выдыхать, а Эол, сын Гиппота,

820Быстрый налет буреносных ветров задержит, Зефиру

Только спокойному дуть поручив, пока у феаков

В гавань они не войдут. Ты же дай им возврат безопасный!

Им уж ничто не грозит, кроме скал да волн необорных, —

Ты и сестры твои от них избавьте героев!

Также беспомощным им ты не дай ни с Харибдой спознаться,

Дабы она, их всех поглотив, с собой не умчала,

Ни в тайники ненавистные к Скилле — грозе величайшей

Вод Авзонийских — попасть, к той Скилле, которая Форку

Порождена Гекатой ночной и зовется Кратайей, —

830Дабы, бросаясь, она не сдавила в челюстях страшных

Лучших героев. Туда направляй их корабль, где удастся

Им хоть на волос, но все ж уклониться от гибели горькой».

Молвила. Словом таким отвечала на это Фетида:

«Если утихнет и впрямь огня палящего сила,

Если ослабнет налет порывистой бури, то смело

Я могу обещать, что, хотя бы противились волны,

Вызволю судно, коль скоро шумливый Зефир будет веять.

Но отправляться пора мне в долгий путь бесконечный,

Чтобы сестер отыскать, помощниц в начатом деле,

840И до места дойти, где стоит корабль на причалах,

Дабы в обратный путь чуть свет пустились герои».

Молвила так и, с эфира слетев, погрузилась в пучины

Темные моря и в помощь себе она кликнула прочих

Дев Нереид, сестер; они ж, ее голос услышав,

Все собралися тотчас; поведав им о наказе Геры,

Фетида их всех в Авзонийское море послала.

Молнии блеска быстрей и лучей, которые солнце

Мечет, всходя в небеса над краем земли отдаленным, —

По морю в путь пустилась она, пока не достигла

850Брега Тирренской земли, где возле самой Ээи

Их у ладьи обрела, — развлекались в то время метаньем

Диска и стрел герои… Пелея, сына Эака,

Кончиком пальца коснулась она, — он был ей супругом.

Видеть

другие ее не могли, — лишь ему на мгновенье

Стала зримой Фетида и вот что герою сказала:

«Дольше здесь у брегов Тирренских не след пребывать вам,

Но с зарей корабля должны отрешить вы причалы,

Геры волю блюдя, сопоспешницы вашей. Согласно

Слову ее Нереевых сонм дочерей соберется,

860Ибо сами меж скал, что зовутся Бродячими, судно

Ваше они проведут. Для вас это путь наилучший!

Только смотри: никому моего не указывай тела,

Вместе с другими узревши меня. Запомни, — иначе

Больше еще меня прогневишь, чем прежде разгневал».

Молвила так и исчезла, в морские спустившись глубины.

Скорбь охватила его ужасная, ибо не видел

Он Фетиды с тех пор, как покинула терем и ложе,

В гневе за славного сына, в ту пору младенца, Ахилла,

Ибо она среди ночи всегда его смертное тело

870Пламенем жгла, но зато натирала каждое утро

Тело амбросией, чтобы соделать сына бессмертным

И от него навек отогнать ненавистную старость.

С ложа однажды вскочив, Пелей увидал, как младенец

Корчился в пламени; это узрев, отец неразумный

Громко вскричал; а она, тот крик услышав, схватила

Сына, что плачем зашелся, его швырнула на землю,

И, словно тело ее обратилось в призрак иль ветер,

Вынеслась прочь из чертога, и в глубь погрузилась морскую,

Гнева полна, и обратно уже затем не вернулась.

880Ныне смущеньем объят был Пелей, но все же поведал

Он сотоварищам все, что ему наказала Фетида.

Те же, немедля конец положив своим состязаньям,

Стали наспех себе еду готовить и ложа,

Пищи вкусили на них и проспали ночь, как обычно.

Чуть лишь задела края небес светоносная Эос,

Сразу, едва повеял Зефир быстролетный, герои

К лавкам ладьи пошли, оставив берег; с весельем

Подняли якорь они из пучины моря, и снасти

Все, как должно, свернули, и вздернули парус широкий,

890И растянули его поспешно ремнями по райне.

Ветр легковейный помчал корабль, и увидели скоро

Остров прекрасноцветущий они, на котором певучий

Сонм Сирен, дочерей Ахелоя, отрадною песней

Слух чаруя людской, истреблял бросавших причалы.

Их Ахелою, в брак с ним вступив, родила Терпсихора,

Милая ликом, одна из Муз. Они тешили раньше

Мощную дщерь Део, тогда еще чистую деву,