Александрийская поэзия
Шрифт:
Вот почему средь любовных утех томил новобрачных
Страх: приведет ли к концу желанному суд Алкиноя.
1170Эос взошла между тем и, божественный свет разливая,
Воздух от мрака ночного очистила; ей улыбнулись
Острова берег и тропки росистые в дальних долинах,
В городе шум поднялся и говор по улицам; вышли
Здешние жители все, а потом издалека явились
Колхи, что на краю Макриды острова были.
Тотчас пришел Алкиной,
Дабы сказать, что о деве решил. В руках же владыка
Жезл судейский держал золотой, с которым творил он
Правый суд, разбирая по городу жителей споры.
1180Следом же, в свой черед, во всем своем бранном наряде
Шли толпой феакийских мужей наилучшие люди.
Жены тесной гурьбой за стены вышли градские,
Дабы героев узреть; явились также селяне,
Толки прослышав, — ведь слух наперед разослала неложный
Гера-богиня повсюду… Кто вел, наилучшего выбрав,
Овна с собой, кто тащил труда не знавшую телку;
Кто поблизости ставил амфоры, чтоб смешивать вина,
И от пылающих жертв далёко чад заструился.
Жены, как то им к лицу, многотрудной работы носили
1190Платья, уборы златые, блистая пышных нарядов
Роскошью, — так украшают себя все юные жены —
И на героев дивились они прославленных, видя
Стать и красу их, но более всех — на Эагрова сына,
Что под формингу пел и под сладко звучащую песню
Мерно о землю своей ударял блестящей плесницей.
Юные девы за ним, когда вспоминал он о свадьбе,
Петь гименей начинали желанный, порою же сами
Пели песнь без него, в хороводной пляске кружились, —
Гера, из-за тебя! Надоумила ты лишь Арету
1200Сыну Эзона открыть Алкиноя замысел мудрый.
Он же, решенье свое изложив и блюдя справедливость
До конца (а о свадьбе уже было всюду известно),
Твердо стоять продолжал на своем решенье, — ни грозный
Не волновал его ужас, ни гнев тяжелый Эита,
Ибо считал приговор нерушимой он клятвой скрепленным.
Вот почему, когда мысль пришла неразумная колхам
Не покориться ему, им велел он суду подчиниться
Иль отвести ладьи от земли из гаваней в море.
Тут, пред владыкой своим трепеща, его умолили
1210Колхи в союзники взять их, и там же на острове долго
Жили среди феаков они в грядущие годы,
Но Бакхиады 437потом, что свой род из Эфиры выводят,
В тех поселились краях. Тогда на лежащий напротив
Остров они перешли, чтоб оттуда к горам Керавнийским
В землю абантов прийти
Но только долгие годы спустя все это случилось.
Там и доныне Мойр и нимф алтари ежегодно
В дар получают куренья у Феба Номия 439в храме, —
Те алтари, что были Медеей воздвигнуты. Много
1220И Алкиной преподнес минийцам даров при отъезде,
Много дала и Арета, прибавив к подаркам двенадцать
Из феакийских чертогов служанок в дорогу Медее.
День седьмой наступил — и Дрепан был покинут.
Попутный Ветер, Зевесов дар, подул с утра, и, гонимы
Ветром, помчались они вперед. Но пока еще судьбы
Не позволяли ступить на землю Ахеи героям, —
Раньше еще им в краю пострадать предстояло Ливийском.
Вот уже и залив, по названию Амбракиотский,
Вот и куретов 440край миновали они, продвигаясь
1230На парусах, и проход островной с Эхинадами 441вместе,
И была уж земля почти что Пелопова зрима.
Но подхватила их вдруг свирепая буря Борея,
Судно в Ливийское море снесла и там по пучинам
Девять ночей и столько же дней носила, покуда
В Сирту они не вошли, откуда нету возврата
Для кораблей, если в этот залив они загнаны будут.
Всюду там отмель шла, везде были заросли в море
Взморника, и по ним ходила водная пена.
Рядом, как ширь небес, песчаная стлалась равнина,
1240И не водилось на ней ни пернатых, ни гадов ползучих.
Тут прилив (ведь вода то вдруг отступала от суши
В отмели той, то берег опять заливала пологий
В жадном порыве своем) их корабль на берег забросил
Так далеко, что в воде днища малая часть лишь осталась.
Спрыгнули все с корабля, и печаль их сердца охватила.
Воздух лишь зрят и хребет земли, с этим воздухом схожий,
Что простирался вдаль без конца. Ни следа водопоев,
Ни проторенной дороги не видно, ни пастырей хлева, —
Все недвижимым вокруг объято было покоем.
1250Стали герои тут вопрошать в сокрушенье друг друга:
«Что это будет за край? Куда нас забросили бури?
Ах, почему, позабыв губительный страх, не дерзнули
Мы меж утесов проплыть по дороге, сквозь них пролегавшей?
Лучше бы мы, пройдя супротивно Зевесовой воле,
Все там погибли, свершив какой-нибудь подвиг отважный!
Ныне же что мы свершим, коль сила ветров нас заставит