Александрийская поэзия
Шрифт:
Козлик мой, козочек белых супруг, там, где чаща дремуча,
50Там, где сбегает к воде стадо курносых козлят,
Там он. Пойди же, рогатый, скажи: «О Милон мой прекрасный!
Даже Протей 101— хоть он бог — стадо тюленей пасет».
[Четверостишие утеряно]
Я
Вовсе бы я не хотел вихрь обгонять на бегу.
Песни хотел бы я петь на скалах, тебя к сердцу прижавши,
Глядя за стадом моим, близ сицилийской волны.
Гибнут деревья от стужи, от засухи гибнут потоки,
Птицам погибель — силки, сеть и капканы — зверям.
Гибель мужчине — от нежной красавицы. Зевс, наш родитель!
60Ведь не один я влюблен — женщин любил ты и сам!
Так состязались подростки, черед меж собой соблюдая.
Вот уже начал Меналк в состязанье последнюю песню.
Ах, пощади моих коз, пощади моих, волк, ты козляток.
Право, не трогай меня. Сам я мал, но о многих забочусь.
Что ж это, пес мой Лампур, разоспался ты больно уж крепко?
Это не дело — так спать, коль с мальчонкой пасти ты обязан.
Овцы, щиплите смелей зеленую свежую травку:
Прежде чем кончите вы, подрасти успеет другая.
Живо! Паситесь, паситесь, наполните вымя полнее.
70Пусть будут сыты ягнята; остаток заквасим в корзинах.
Дафнис, тотчас подхватив, отвечал своей песнею звонкой.
Раз густобровая дева, увидевши возле пещеры,
Как своих телок я гнал, закричала: «Красавец, красавец!»
Я ж ни словечка в ответ не сказал ей, ни шутки забавной;
В землю потупив глаза, пошел я своею дорогой.
Сладок мне голос коровы, и сладко ее мне дыханье.
Сладко мне летом дремать близ потока под небом открытым.
Желуди — дуба краса, для яблони плод — украшенье,
Матка гордится теленком, пастух же — своими стадами.
80Кончили мальчики песни, и так козопас им промолвил:
«Дафнис, уста твои сладки, на диво твой голос приятен,
Сладостней пеньем твоим наслаждаться, чем сотовым медом.
Вот — получи же свирель. Добился ты в пенье победы.
Если б меня, козопаса, ты мог научить этим песням,
Козочкой я за ученье тебя наградил бы безрогой,
Той, что своим молоком через край наполняет подойник».
Мальчик так рад был победе, что громко в ладоши захлопал,
В воздух подпрыгнул, как юный олень, завидевший матку.
Грустно
90Громко рыдая, как будто невеста пред свадьбою близкой.
Первым меж всех пастухов с той поры стал славиться Дафнис,
Скоро, совсем молодым, он женился на нимфе Наиде.
Эй ты, дружище Букай, что с тобой приключилось, злосчастный?
Полосу прямо вести 103ты, как вел ее прежде, не можешь,
Вровень с соседом идти разучился и сзади плетешься,
Словно за стадом овца, уколовшая ногу о кактус.
Что же ты думаешь делать, бедняжка, и в полдень и к ночи,
Если уже поначалу не режешь колос под корень?
Жнец неустанный Милон, словно камня обломок упорный!
Ты никогда не томился о ком-нибудь, кто недоступен?
Очень они мне нужны! И на что это людям рабочим?
10Ночи без сна проводить никогда от любви не случалось?
Пусть не случится вовек! Пусть собака не пробует мяса! 104
Я же, Милон, ты подумай, одиннадцать дней, как влюбился!
Хлещешь вино ты из бочки, 105а мне и на уксус не хватит.
Но уж зато от работы на поле отбился я вовсе.
Что ж за девчонка тебя так замучила?
Дочь Полибота: Гиппокиона жнецам она песни на флейте играет.
Бог наказал дурака! Вот нашел-то, так долго искавши!
Будет об тело тебе саранча эта ночью тереться.
Вот уже начал смеяться! Но слеп не только ведь Плутос, 106