Александрийская поэзия
Шрифт:
С гор она всходит, Кронион Зевес.
Равно и другие Боги бессмертные чтят наводящую ужас богиню».
Молвил, — для слуха Язона приятно слово то было.
Радостный, с ложа вскочил и спящих товарищей поднял
Всех он поспешно. Когда же они вокруг него собралися,
Им прорицанье, что Мопс Ампикид ему дал, он поведал.
Вывели младшие сразу герои быков из загона,
Прямо на самую кручу горы их погнали высокой;
Прочие
1110И во Фракийскую гавань приплыли. Потом же, оставив
Только немногих с ладьей, поднялись они на гору тоже.
Стали им видимы тут, словно были у них под рукою,
И Макриадские кручи и за морем берег Фракийский,
Видим в тумане стал зев Босфора, видны высоты
Мизии, и на другой стороне — теченье Эзепа,
А в Адрастее и город Непей, и долина Непея. 337
Прочная там отыскалась лоза, возросшая в чаще
Леса, сухая насквозь. Срубили ее, чтобы сделать
Горной богини священный кумир из нее, и искусно
1120Аргом изваян он был, и на круче потом островерхой
Был водружен средь высоких дубов, ее затенявших,
Выше дубов остальных на корнях утвердившихся прочных.
Жертвенник после из мелких сложили камней, увенчали
Листьями дуба его и взялись за свершение жертвы,
Многовладычную мать Диндимию к себе призывая,
Что обитает во Фригии, Тития клича с Килленом,
Что лишь одни «сопрестольников» и «сопричастников» имя
Матери носят идейской из всех, сколько их не найдется,
Дактилей, многих числом, идейских и критских, которых
1130В гроте Диктейском явила на свет Анхиала когда-то
Нимфа, коснувшись двумя руками земли Ойаксидской. 338
Много и долго богиню молил отвести от них бури
Сам Эзонид, припадая к стопам и творя возлияние
При сожигании жертв. А другие по слову Орфея,
Во всеоружии, с топотом ног закружилися в пляске
И ударяли мечами в щиты так, чтоб в воздухе не был
Слышен горестный вопль, ибо все еще люди скорбели,
Похоронивши царя. (С той поры постоянно фригийцы
Бьют и в тимпаны и в бубны, когда умоляют богиню.)
1140К чистым жертвам тогда свое сердце склонила богиня,
Прежде враждебная; тут явилось ко времени чудо.
Дали деревья плодов без числа, и земля под ногами
Сразу по воле своей расцветилася мягкой травою;
Дикие звери, покинув и норы и логова в дебрях,
Вышли, махая хвостами. Но, кроме того, и другое
Чудо свершила богиня. До той поры
Не было вовсе воды, а теперь с вершины, томимой
Жаждой, источник забил неустанный, и ключ этот водный
Стали «Язоновым» звать все окрест живущие люди.
1150В честь богини был пир на горе Медвежьей устроен,
И воспевали на нем многовластную Рею. С зарей же,
Ветры когда улеглись, на веслах отплыли герои.
В каждом из лучших мужей тут зажегся дух состязанья
Кто перестанет последним грести. Ведь безветренный воздух
Моря гладь усыпил и утишил бурленье пучины.
Вверясь безветрию, вдаль все и вдаль подгоняли герои
С силой корабль. И его, что по морю летел, не могли бы
Даже и равные вихрю догнать Посейдоновы кони.
Но когда на море зыбь поднялась под порывами ветра, ибо
1160Что от речных берегов вздымается под вечер с силой,
Сразу сдавать они стали под гнетом усталости. Их же,
Что из последних работали сил, Геракл мощнорукий
Влек за собой, подвигая ладьи крепко слаженный кузов.
После того как они, к берегам поспешая Мизийским,
Мимо Риндакия 339устья прошли и большого кургана,
Где Эгеон 340погребен, чуть выше пределов Фригийских,
Тут, на весло поднимая бугры в беспокойной пучине,
Переломил он весло пополам. Сжимая обломок
Крепко в руках, Геракл повалился на бок, меж тем как
1170Море обломок другой поглотило. Сел он в молчанье,
Всех озирая, — рука у него не привыкла к покою.
В час, когда с поля идет садовод ли какой или пахарь
Радостно к хижине снова своей, помышляя про ужин,
И на пороге родном утомленные клонит колени,
Грязью покрытый, в пыли, и, на стертые руки взирая,
Всяческих зол и бед ненасытному чреву желает, —
В этот-то час достигли они Кианиды 341пределов
Около Аргантонийской горы и Киоса устьев.
Приняло мирных гостей радушно племя мизийцев,
1180Жителей той стороны, что, нужду чужеземцев пополнив,
Сладкого дали в подарок вина и припасов дорожных.
Тут сухие дрова одни добывают, другие
Мягкую зелень с лугов несут в изобилье для ложа,
Третьи высечь огонь из огнив спешат, остальные ж
Стали в кратерах вино разбавлять и готовить трапезу,
Вечером жертву свершив покровителю высадки Фебу.