Алексеев. Последний стратег
Шрифт:
«2 марта. Четверг.
Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц(иал)-дем(ократическая) партия в лице рабочего комитета. Нужно моё отречение, Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2 с половиной пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте и в спокойствии нужно решиться
Кругом измена и трусость и обман!»
«3 марта. Пятница.
Спал долго и крепко. Проснулся далеко за Двинском. День стоял солнечный и морозный. Говорил со своими а вчерашнем дне. Читал много о Юлии Цезаре. В 8.20 прибыл в Могилёв. Все чины Штаба были на платформе. Принял Алексеева в вагоне. В 9 с половиной перебрался в дом. Алексеев пришёл с последними известиями от Родзянко. Оказывается, Миша (великий князь Михаил Александрович) отрёкся Его манифест кончается четырёххвоской для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились - лишь бы так продолжалось дальше».
«4 марта. Суббота.
Спал хорошо. В 10 ч. пришёл добрый Алек. Затем пошёл к докладу (Алексеева). В 12 час. поехал на платформу встречать дорогую мама, прибывшую из Киева. Повёз её к себе и завтракал с нею и нашими. Долго сидели и разговаривали. Сегодня получил две телеграммы от дорогой Алике. Погулял. Погода была отвратительная - холод и метель. После чая принял Алексеева и Фредерикса. К 8 час. поехал к обеду к мама и просидел с нею до 11 час».
«8 марта. Среда.
Последний день в Могилёве. В10 с четвертью подписал прощальный приказ по армиям. В 10 с половиной пошёл в дом дежурства, где простился со всеми чинами штаба и управлений. Дома прощался с офицерами и казаками конвоя и Сводного полка - сердце у меня чуть не разорвалось! В 12 час. приехал к мама в вагон, позавтракал с ней, и её свитой и остался сидеть с ней до 4 с половиной час. Простился с ней, Сандро, Сергеем, Борисом и Алеком. Бедного Нилова не пустили со мною. В 4.45 уехал из Могилёва, трогательная толпа людей провожала.
Поехал на Оршу и Витебск.
Погода морозная и ветреная.
Тяжело, больно и тоскливо».
...Генерал Алексеев оказался в дни отречения Николая II от престола едва ли не самым главным действующим лицом исторической драмы в жизни старой России. Он настаивал на принятии государем решения отказаться по добрей воле от обладания императорской короной. Михаил Васильевич знал мнение генерала Рузского, который стоял во главе самого близкого к столице Северного
А главным аргументом стали телеграммы с Западного фронта от генерала Эверта, Юго-Западного - Брусилова и Кавказского - великого князя Николая Николаевича-младшего. С Румынского фронта и с Балтийского флота такие телеграммы в Ставку пришли с заметным опозданием. Все высказались, хотя и не каждый прямо, за отречение.
Адресаты прислали в Ставку верноподданнические просьбы. Ни один из них не высказался за неповиновение власти императора. Все были за отречение в пользу наследника при регентстве великого князя Михаила Александровича.
Примечательна среди прочих телеграмма, поступившая из Тифлиса от главнокомандующего на Кавказе великого князя Николая Николаевича-младшего. В ней он, в частности, писал:
«Я, как верноподданный, считаю, по долгу присяги и по духу присяги, необходимым коленопреклонённо молить Ваше Императорское Величество спасти Россию и Вашего Наследника...».
К такому решению их «подтолкнул» Алексеев. Свидетельством тому служит посланная на фронты и Балтийский флот телеграмма-обращение начальника штаба Ставки:
«Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения. Необходимо спасти действующую армию от развала, продолжить до конца борьбу с внешним врагом, спасти независимость России и судьбу династии. Это нужно поставить на первом, плане, хотя бы ценой уступок. Если вы разделяете этот взгляд, то не благоволите ли вы телеграфировать весьма спешно свою верноподданическую просьбу его величеству, известив меня».
В этом документе за подписью начальника штаба Ставки обращает на себя внимание то, что Алексеев откровенно заботится о сохранении царствующей династии. И то, что он не отдаёт официальный приказ должностным лицам, а со словами « не благоволите ли вы» высказать свою просьбу.
Главными действующими лицами в ниспровержении последнего царя оказались три человека: генерал Алексеев, как высший начальник в армии, Родзянко, как председатель парламента России и генерал Рузский, как глава Северного фронта - самого близкого к Петрограду.
Николай II попытался было встретиться в Пскове с Рузским и Родзянко. Но на встречу с императором те не приехали. Известно, что между генералом и председателем Государственной думы состоялся такой разговор:
— Николай Владимирович. Вы здесь, на фронте, не отдаёте себе отчёта в том, что происходит сегодня в столице.
— Мне доподлинно известно что: революционный бунт.
— Это ещё не всё. Династический вопрос в России поставлен ребром. Быть или не быть ей монархией. Вот так!
— Михаил Владимирович, как настрой думских лидеров в отношении государя?
— Скажу откровенно: почти вся Дума стоит за его отречение. И большая часть России, дорогой Николай Владимирович, стоит на такой же политической платформе.
— Но ведь ещё вчера господин Родзянко считался верным монархистом?