Альфа Эридана(сб. из периодики)
Шрифт:
Они углубились сантиметров на сорок, когда пришлось бросать лопату и поспешно браться за пинцеты и кувшины. В одной из камер гнезда оказалась целая куча муравьев. Около двадцати перепуганных самок неистово пробивались вверх сквозь засыпавшие их комья земли. Наверное, это было главное помещение: в нем обнаружили штук сорок коконов, похожих на крошечные картофелины.
Перепуганные самки, схватив в челюсти по кокону, отчаянно метались, но их повсюду настигал беспощадный пинцет. Прошло немного времени, и все эти самоотверженные самки вместе с их драгоценными коконами заняли места в кувшинах и широкогорлых бутылках. Вилфрид тоненькой палочкой аккуратно отвалил в стороны
Самцы были вдвое меньше своих угольно-черных самок. Странное зрелище представляли собой эти совершенно беспомощные члены колонии в обстановке общей суматохи и паники. Некоторые из них жалко барахтались на месте, пытаясь перелезть через завалившие их коконы. На помощь самцам бросились вынырнувшие откуда-то самки. Каждая из них схватила в челюсти по самцу и поспешно удирала с поля брани в поисках спасительного укрытия. Но… они все оказались в кувшинах.
Наконец, в дальнем углу гнезда были обнаружены муравьиные яйца - продолговатые, тонкие, как иглы, крошечные яйца. Они были предметом особой заботы муравьев. Еще не попавшие в кувшин самки хватали их целыми кучами и опять торопливо семенили прочь, все так же безуспешно стремясь куда-нибудь припрятать свою драгоценную ношу. И все так же путь их неизменно прерывался пинцетом.
Скоро в гнезде не осталось ничего интересного. Вокруг Вилфрида и Хозе стояли кувшины и бутылки, где томились в неволе гигантские муравьи, представленные по всем этапам своего развития. Тщательно упаковав добычу, натуралисты сели на велосипеды и отправились обратно в Белен,
Эту ночь Вилфрид провел без сна, сортируя трофеи и без конца любуясь ими. Всех пойманных самок он поделил на две группы и посадил их в два больших ящика с сетчатыми стенками. В каждом ящике был сооружен пол из сырой земли толщиной около восьми сантиметров. “Интересно, - подумал Вилфрид, - будут ли мои пленницы выкапывать новое гнездо?”
В одну из клеток он положил большую часть добытых коконов и личинок. Самки стремительно бросились к ним, жадно хватая кто кокон, а кто личинку, и заметались по клетке в поисках выхода из нее. Устав бегать, некоторые из них клали свою ношу на землю и начинали старательно облизывать мягкую кожу личинок, вероятно, для того, чтобы дезинфицировать ее, а возможно для того, чтобы удалить с кожи какие-то выделения. Если бы самкам дать пишу - они, несомненно, поднесли бы ее к маленьким ротикам беспомощных личинок, которые полностью зависят в своем питании от взрослых. Этим коконы выгодно отличаются от личинок. Они не нуждаются в питании - полностью запечатаны в шелковистую оболочку и такими остаются до тех пор, пока самки не прогрызут ее.
Примерно каждые полчаса Вилфрид осматривал клетку, в которой находилась другая группа самок. Кроме муравьев, он ничего не клал в эту клетку - ни коконов, ни личинок, ни яиц. Через несколько часов он заметил, что в клетке что-то произошло: несколько муравьев собрались в кружок, головами внутрь, как котята, сбившись в кучу возле блюдца с молоком.
“Почему они так себя ведут?” - с любопытством подумал Вилфрид и, не вытерпев, открыл дверцу клетки, просунул пинцет и раздвинул самок в стороны. Там, в центре круга тускло мерцали аккуратно сложенные
“Еще неизвестно, - размышлял Вилфрид, - многие ли из самок способны откладывать яйца? Может быть, даже все могут. Но то, что у них нет царицы, это точно, и этим образ жизни гигантских муравьев резко отличается от образа жизни других видов, у которых царицы заметно отличаются и по внешности, и по обязанностям от рабочих муравьев. У них царицы существуют только для воспроизводства”.
Приближалось утро. Вилфрид безжалостно тер глаза, жаль было прекращать такие интересные наблюдения, но очертания муравьев все больше расплывались.
…На следующий день еще раз побывали у часовни, в развалинах муравьиного города понуро бродили три уцелевшие от облавы самки. Если бы можно было приписывать насекомым человеческие чувства, то внешний вид этих амазонок выражал бы безысходную печаль и полное крушение всех надежд, Биологическая цель их существования была внезапно и грубо разорвана, и они не знали теперь, как ее восстановись. Одинокая тройка бесцельно слонялась по кучам развороченной земли, даже не делая попыток копать землю. Одна из самок все еще держала в челюстях маленького золотистого жучка - последнюю добычу свою в доходе за провиантом.
Вилфрид повернулся к Хозе:
– Интересно, что сделают, в конце концов, эти, потерпевшие кораблекрушение? Подождем немного в сторонке.
Они не спеша прошли вниз, к потоку, протекавшему в джунглях. На его топком берегу стояло манговое дерево, вокруг которого на земле лежало много осыпавшихся плодов. На плодах сидели крупные бабочки с крыльями, переливающимися металлическими цветами. То были голубые менелаи, чья яркая раскраска контрастно отличалась от строгой черноты - предупреждающей окраски муравьев-гигантов. Менелаи напоминали их только своими размерами. Несколько бабочек спокойно высасывали сок из гниющих плодов. При их приближении менелаи взвились в воздух, изумив Вилфрида радужными переливами своих красок, сверканием и каким-то особенным мерцанием, вспыхивающим иногда на крыльях.
Прошло немало времени, пока натуралисты ловили больших и красивых менелаев. Вернувшись на место раскопок, они увидели, что три длинноногие сестры все еще бродят по руинам гнезда. Вилфрид решил не ловить этих последних могикан: может, думал он, природа использует их как основу для создания новой колонии.
Еще несколько недель Вилфрид вместе с неизменным спутником Хозе прочесывал джунгли вокруг Белена, отыскивая новые и новые колонии гигантов-муравьев. Фотографировал, зарисовывал, отлавливал целыми сотнями. Но вскоре муравьи перестали интересовать его: он преследовал теперь другое шестиногое - и не менее свирепое существо - дровосека-титана.
Динозавр в мире жуков
Одни из ученых писал о нем: “…только в американских музеях имеется больше слонов, чем во всех музеях мира имеется этих жуков”. Дровосек-титан, которого искал теперь Вилфрид Бергер, - самый большой в мире жук. В поисках его Бергер отправился в Манаус - самое сердце долины Амазонки, за полторы тысячи километров выше по течению от Белена.
Мало кто из коллег Бергера верил, что ему выпадет удача найти этого шестиногого.
– Считайте, что вам сильно повезет, - сказал один из крупнейших американских специалистов по жукам, - если вы поймаете титана. Но лучше и не надейтесь.