Алиса Длинные Ноги
Шрифт:
Белый музыкальный инструмент к вам везу по оврагам и перелескам – едва успела, выкатила из кустов, жду, вдруг, сила ваша совместная оживит струны, извлечет из неё музыку небесных сфер! – дочка ведьмы с надеждой надзирательницы в бане балерин посмотрела на графиню Алису Антоновну, на её спутников, и снова – на графиню Алису Антоновну, приклеила взгляд к её длинным умопомрачительно красивым лебединым ногам. – Вы, длинноногая красавица – главная в нашем Мире, от вас сияние музыкальное идёт с ритмичными словами – душа воспламеняется от вашего внутреннего Мира, богатого – казна Короля Луидора по сравнению с духовным вашим Миром – детская
Если вы не настроите мой музыкальный инструмент, то Мир мой провалится в ад, накину черное покрывало на голову, груди прикрою шкурой вурдалака, превращусь в фонтан слёз!
В чем смысл жизни человека?
Кто мы в наших мечтах?
Клоуны блудодеи с пестрыми лицами грешников убийц?
Танцовщицы с дивными фруктами между ног?
— Не настройщик роялей я, но не кручинься, дочь ведьмы с потомственными грудями! – графиня Алиса Антоновна подбежала к девушке, обняла её за хрупкие плечики, словно всю жизнь стремилась к дружбе с поэтессой. – Ты рояль белый изобрела, ему педалей не хватает; педальки – играешь и нажимаешь, будто по весеннему лесу с книжкой Овидия бродишь в поисках вдохновения.
Конструкцию рояля мне нет надобности изучать, я – девица, а девице все должны, настройщик рояля пусть в ножки кланяется – за честь сочтет настроить рояль и педальки женоподобные приделать.
Ты придумай педальки – маленькие, блестящие, лучше – серебряные, чтобы микроб злостный в ножку с дурными фанфаронскими намерениями не проник.
Микробу дай только волю – он в мужика лапотника превратится!
Не придумаешь педальки – не беда, обязательно в лес заглянет настройщик роялей – его обязанность в лесу рояли искать и настраивать для благовоспитанных девиц, сравнимых в честолюбии с павлинами!
К струнам клавиши пусть приклеит – пальчиками по клавишам, и гонорейки-канарейки позавидуют дивной музыке твоего уникального рояля из кости мамонта!
— Рояль… ящик — из костей греховодников лесовиков! – дочка ведьмы воодушевилась, положила головку на плечико графини Алисы Антоновны, шептала, внезапно засмеялась конфузливо, будто у матушки взяла тайком подвенечное платье и прожгла в нём дыру.
— Арфу, всенепременно арфу – она проще рояля, а пользы – благовоспитанные Принцы очи прикрывают, когда девица морально устойчива к струнам арфы пальчики приложит, будто на шёрстку цыплёночка, и запоёт умопомрачительном голосочком-звоночком!
ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ! – графиня Алиса Антоновна от удовольствия мурлыкала, вспоминала счастливые часы в музыкальном классе!
— Алиса Длинные Ноги! не выкажу, что поражена вашими взрослыми рассуждениями – они слышны в ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ! но шатёр на час уединения сотворен! – ведьма Кассандера подумала и не поленилась поклониться графине Алисе Антоновне – признавала её важную роль, главную в походе неизвестно куда, неизвестно зачем, но за неизведанным кроется Истина! – Через час шатёр исчезнет, поторопитесь – не преступление, если девушка уединяется на час и наказывает лжецов ожиданием, долгим, как горная змея.
Затворница Мельена в уединении провела семь тысяч лет и нисколько не изменилась, лишь лицо её мхом заросло: мох – застывшее живое время. – Ведьма отвернулась от графини Алисы Антоновны, показывала, что – хотя и уважает барышню, но занята более важным делом, чем разговоры и поклоны – приготовлением ужина для однополого коллектива независимых ликвидаторш неграмотности.
— Умилительно!
Золотой шатёр соразмерный; я познакомлюсь с содержимым, надеюсь, что – матушка, батюшка удивятся на Небесах – живые они, но с небес на меня в этом Мире взирают – чувствую! – графиня Алиса Антоновна скрылась в шатре, через некоторое время послышался шум воды в разных местах – водопады ожили с тайнами формы и цвета – так оживает мумия в музее естествознания города Саратов. – Ксена, душечка, намыль мне спинку; я – личность, но даже благовоспитанная девушка-основа морали нуждается в массажистках. – Графиня Алиса Антоновна высунула из шатра Солнышко личика. – У тебя руки сильные – три моих горничных массажистки не сравнятся с твоей ласковой женской силой; мужики дворовые отвратительно массируют девичье тело – хлюпают волосатыми носами, пыхтят, иногда оставляют синяки, а синяк на теле скромной девицы – пятно позора!
— Намылю, сделаю массаж – амазонка — хоть золотое руно с барана голыми руками сдерет, хоть шкуру подружки намнёт до сияния в очах! – воительница поднялась на дрожащих ногах, судорожно улыбнулась Кассандере и фон Карле (Наставница и ведьма ободряюще – с пониманием сотен матерей в очах, покачали головами – Земную мудрость выплеснули во взглядах). – Три дня назад – когда пропели третьи петухи – я возвращалась из Зачарованного леса – влажная, со смутными ощущениями в груди, будто я превратилась в дерево.
Мы, мечтательные девушки, даже в лесу не чувствуем неполноценность, а сердце выпрыгивает мячиком из золотой грудной клетки.
Под ёлкой, в обнимку с лешим, лежала моя подруга детства – Фильма – сильная, быстрая, но удивительно – огромная сила и нечеловеческая быстрота – лань обгонит, чёрта оседлает в воздухе — сочетались с непонятной душевной теплотой, нечеловеческой, будто Фильма вобрала в себя удаль тридцати трёх черногрязевских богатырей! – Ксена подбадривала себя словами, вошла в шатёр, продолжала рассказ – то ли для поддержания духа, то ли заботилась о хрустальном спокойствии графини Алисы Антоновны.
Приняла из влажных, намыленных ладошек Алисы мочалку – переходящее девичье знамя (Призраки подглядывающих фей вздохнули в восторге – нет конца и начала золотой мочалке, покрытой мягкой серебряной пудрой!), намыливала, растирала спину и плечи соратнице по ликвидации безграмотности! – Но кто-то невидимый одолел Фильму – даже леший с лесными ядами не помог, сморился бедолага, просил, чтобы я похоронила его в одном болоте с Фильмой – как коня и жену вождя.
«Когда послышится стон, а в очах возникнет образ мужчины на Белом Коне – не верь, подруга, не бросайся с палашом в руке и с восторженной пулей в мыслях – обманут, обольстят, обмишурят девушку! – Подруга детства неожиданно, в последнем рывке схватила меня за грудь, сжала клещами гигантского паука – приятно, но высасывает из меня личность – так пиявка из дровосека добывает фиолетовое крепкое. – Не Принц на Белом Коне явится, а – чёрт на чёрном козле!