Алиса Длинные Ноги
Шрифт:
Обезьянки капуцины и монахи капуцины — любознательно, потешно!
Но не до смеха, если мы затронули струны религии – лакей нам не враг!
У меня длинные ноги и другие замечательные достоинства… АХ! не достоинства… запуталась, будто козочка в лианах… назову это — соответствия Природные!
У вас – огромные грудные железы – крепкие, резиновые на вид – зачем они вам в болоте, в трясине бездуховности – в прямом и переносном смысле; нет знаний в болоте, и груди ваши – огни радиоактивные, пользы детям не приносят.
— В болоте больше философов и
Беседую с утопленниками, но беседа – вакуум, из беседы юбку золотую не сошьёшь, и нет смысла в словах, а смысл – в жадных страстных взглядах: огненных, горячих – только что со сковороды взгляды!
Я плаваю по болоту – туда-сюда, туда-обратно; груди мои – ледоколы, рассекают воды, покоряют не только пространство, но и души рыбаков.
На меня приезжают дивиться из разных Миров, даже зеленорылые инопланетяне наведываются, задаривают рахат-лукумом, предсказывают мне величайшее Будущее – проснусь, а со мной дружат Повелители Мира!
Нет мне иной услады и не нужно – лишь бы грудями белыми, айсберговыми рассекать родные водные просторы, серебряные, бесконечные, имя им – Пространство!
— Зачем обманываете себя, русалка с пожалованными Природой достоинствами, сравнимыми с троном Царицы Клеопатры!
Наверно, трон величественный, но за годы правления сгнил, мухи его съели, черви могильные подточили – всему приходит конец, но не знаниям и послушанию! – графиня Алиса Антоновна в досаде закусила губку, укоряла себя, что гневается, засовывала гнев в серебряную шкатулочку души, но он прорывался наглыми клубами дыма – не адского, а – Сибирского, когда горит тайга. – Кичитесь своими грудями, не находите иного, достойного для девушки, занятия, показываете их проходимцам, лиходеям, маньякам – ОХ! простите меня за дурные слова – не со злобы вырвались из моего очаровательного велеречивого ротика!
Наверно, короткое влияние чёрта…
Чёрт меня похитил, в комнату Истины его бы поместить – узнал, сколько стоит фунт муки в Саратове, не все же время ему девушек прельщать, дУши высасывать, пиявка.
— Чёрт вас в ад тащил, по дороге выпустил, потерял, в наш Мир отправил без курьера, без фельдъегеря – так полицейский с преступником пробирается сквозь ярмарочную толпу и обнаруживает, что вместо вора у него на веревке чёрный козёл привязан! – Русалка усилием воли удлинила ресницы — откровенное опахало водной Принцессы! – Запутано и с внутриутробным волнением сложатся ваши отношения с обитателями – теперь уже вашего – Нового Мира; назад вам нет дороги, как утопленнику с мельничным жерновом на шее!
Я нашла своё призвание, не отдам вам — рассекать грудью воды, ластиться к рыбакам, изящно нырять перед Принцами и купцами; болото – моё, родное, не нужен в болоте парадный мундир!
В детстве я мечтала о нудистких
От взрослых убегу, личико подниму к Солнышку, а оно – едкое, будто перец – очи выедает!
Я рыдаю, но умоляю с осуждением беременной трактирщицы в хрустальном голосочке:
«Солнышко! Не раздвигай лучики, они – не ножки балерины!
Зевнёшь – буря магнитная поднимется, сметет графины со столов в ресторанах; не нужны беспорядки; лучше подгони в зад наших спортсменов марафонцев, чтобы они не проиграли Олимпиаду!»
Мечта моя исполнилась – тысячу тысяч лет назад меня перекинуло в этот Мир, и груди мои заняли подобающее им место – пьедестал почёта!
— АХ! Вы кичитесь обнаженностью, уверяете, что я останусь в вашем Мире – много непристойного наговорили, вызывали моё недоумение – щеки покраснели у меня от стыда за вас, русалка!
С трудом сдерживаю хрустальные эмоции; для морально устойчивой девушки важно понимание, смирение – тужусь, скрываю самодовольство, что образованнее вас.
К чему вам нагота и пустяшное – когда без стыда себя показываете зевакам – неразумные они, не сооружают Баальбекские веранды, не кушают лимоны, а на вас сально смотрят – так голодные крестьяне любуются жирной свиньёй!
ОХИ-ОХ! общение с чёртом и с вами бесстыжей, вынуждает меня к дурным словам – накажу свой ротик несчастненький, многострадальный, но не потерял словесного пороха первозданной привлекательности золотого слитка! – графиня Алиса Антоновна легонько ударила макаронными пальчиками белой руки по коралловым губкам: — На! получай назидание, ротик мой, за дурные слова! – Алисия, неожиданно для себя, упала на колени перед русалкой, заламывала руки, рыдала, схватила русалку за ладошку, но ладошка выскользнула, и Алиса нечаянно коснулась левой самодержавной груди водоплавающей девушки. – ХМ! ОГОГО! Колышется дубом в грозу!
ОХ! Свело язык мой от непотребства матросского!
Милая, вы же исправитесь, грамоту выучите – всё у вас благонравное впереди, как у носорога рог указывает жизненный путь!
Неужели, ваши мечты – плавать голой по болоту, совращать неродившихся поэтов?
Девушка в общественной купальне облачается в подобающий дорогой, от кутюр, костюм для плавания – так положено, принято, иногда отвергается младогегельянцами, например, в Амстердаме – обнаженные они купаются, но они – дети баранов, у них дома изобилуют варениками и пельменями!
Сердце ваше отзовётся добротой, познаете, что моральная устойчивость для девушки – танцы, игра на арфе, поучительные книги, хоровое пение в Лунную ночь – важнее любых прогулок по воде, когда сопротивление волн грудям…
УФ! Утомилась, не прозорливая я, и не окажу сама себе протекцию, чёрт совратил; вы говорите, что он меня в ад тащил – верю; безгрешная я, но чёрту – он средоточие зла, Чёрная дыра – ненадобна ему причина, без причины светлую душу похищает из купальни, где я омывала перси перед завтраком, безгрешная, будто кукушечка на горе жемчуга персидского.