Алиса в Хуливуде
Шрифт:
Из ящика письменного стола Перчик извлекла снимок Спиннерена размером четыре на пять дюймов, сделанный для оформления лицензии. На снимке он был в рубашке спортивного покроя с распахнутым воротом, и волосы падали ему на бледный лоб.
Риальто всмотрелся в снимок.
– Не могу понять, мужик или баба.
– Мужик.
– А волосы какого цвета?
– Пепельные.
Он спрятал фотографию.
– Лады. А имя у него есть?
– Коннор Спиннерен.
– Забавное имя. А адресок?
– Сегодня он сюда заявится. А если
– Он здесь работает?
– Верно. А по тому адресу проживает.
– И ты хочешь, чтобы я последил за твоим сотрудником? Что мне искать?
– А вот этого мы сами не знаем. Поэтому и решили, Майк, подключить тебя.
– Лады.
Перчик, не вставая, протянула ему заранее заготовленный конверт.
– За три дня авансом. Это наличные. Риальто поднялся с места.
– А какая тачка?
– «БМВ».
– Господи, Перчик, ты еще выведешь меня в люди.
– Кроме шикарной тачки, у него ничего нет. Ты ведь знаешь парней.
– Что да, то да.
Перчик проводила его взглядом. Интересно, почему это сердце у нее в груди забилось учащенно.
На пороге он обернулся.
– Классно выглядишь, Перчик. Все такая же.
– Ты тоже, Майк.
Он состроил гримасу, означающую: не вешай мне лапшу на уши.
Глава двенадцатая
Если отправиться сейчас, то на дорогах не будет пробок, подумал Свистун. Примерно час уйдет на разговор с вдовой Гарольда Выборга – такое имечко назвал ему Эсма, – а потом можно будет успеть в Голливуд за Нелли, потому что поток машин пойдет уже в другую сторону.
Он перешел через дорогу, прошел два квартала до бензоколонки, зашел в будку телефона-автомата и позвонил к «Милорду». Боско взял трубку.
– Это я, – сказал Свистун. – У вас там все в порядке?
– Нелли любуется происходящим за окнам, а Канаан по-прежнему потчует ее своими байками. Он бывает очень…
Свистуну пришлось закрыть за собой дверцу, потому что с улицы доносился грохот.
– Что ты сказал?
– Я сказал, что Канаан бывает очень милым, когда ему этого хочется.
– Когда заканчивается твоя смена?
– Через полчаса.
– Можешь посидеть там с Нелли часа полтора, если я не успею вернуться?
– Запросто. А что у тебя за дела?
– Ничего особенного. Так, рою носом землю. Но это строго между нами.
– Понял.
– Прошлой ночью кто-то вломился в дом, в котором живет сейчас Нелли. И мне не удалось поймать его. Не удалось даже разглядеть его машину. Но зато у меня есть кое-какие забавные соображения.
– А что ж ты так промахнулся? Из простыней выпутаться не смог?
Свистун проигнорировал эту инсинуацию.
– Я вышел осмотреться на месте. Там поблизости строительство. Там он, должно быть, и прятался, пока не решил, что все заснули. Я нашел обертку из-под конфеты. На ней было напечатано название
– Лично мне больше нравятся спичечные коробки. Был такой фильм с Уильямом Пауэллом и Мирной Лой…
– «Худой» по роману Чандлера.
– И там вся загвоздка заключалась в бумажной салфетке из какого-то ночного клуба.
– Все в жизни кажется ненастоящим, потому что все это уже показывали в кино, – заметил Свистун.
– Вот именно, – согласился Боско. – Скоро и жить будет незачем. Сиди да смотри кино.
– А в том фильме с Мирной Лой в ночном клубе в ту же самую ночь произошло убийство?
– Насколько я помню, нет.
– Ну вот тебе и разница. У меня обертка из «Армантье» и убийство возле «Армантье».
– И ты полагаешь, что твой полуночный взломщик и убийца из «Армантье» – это одно и то же лицо?
– Я бы сказал, что это вполне вероятно.
– И все дело в обертке?
– А у меня, кроме нее, больше ничего нет. Но, может, за эту ниточку и удастся потянуть.
– Тебе надо баллотироваться в Конгресс.
– Да, мой папаша всегда говорил: не умеешь заработать себе на хлеб, баллотируйся в Конгресс. Я собираюсь поговорить с вдовой, если, конечно, разыщу ее.
– Что ж, удачи.
– И не давай Нелли соскучиться.
– Шутишь? Она же будет со мной!
Повесив трубку, Свистун окликнул Бенни-разносчика. Бенни доставлял людям на дом товары, которых те не заказывали. Через семь дней присылал им счет. Через двадцать один день звонил и осведомлялся об оплате. По его словам, из каждой сотни обслуженных подобным образом клиентов семеро платили по получении товара, пять по присылке счета, а еще трое – после телефонного звонка. Остальные восемьдесят пять говорили, что не заказывали этого хлама, и угрожали позвонить в полицию, а бывает, и звонили.
По словам Бенни, он отлично зарабатывал. Да и какая служба доставки может похвастаться пятнадцатипроцентной оплатой? А когда его время от времени пытались притянуть к ответу, он регистрировал свою фирму под другим названием и по другому адресу, менял номер телефона, отдыхал два месяца, а затем принимался за дело по новой. Он понимал, что в мире совершается великое множество преступлений против личности, что суды перегружены подобными делами и все только радуются, когда ему удается ускользнуть от заслуженного наказания и вынырнуть в другом месте.
Стоило перекинуться с Бенни парой слов – и домашний адрес плюс телефон покойного Гарольда Выборга оказались в распоряжении Свистуна.
В будке автомата стало уже очень жарко. Трубку в доме Выборгов сняла, судя по голосу, старуха.
– Можно попросить миссис Выборг?
– Миссис Выборг… А кто это?
– Друг Гарри.
– Прошу прощения?
– Друг Гарольда. Это дом Гарольда Выборга?
– Да, да.
– Можно узнать, с кем я разговариваю?
– Миссис Йенсен. Мать Карлы… то есть миссис Выборг.