Алька - любовь моя

Бондаренко Ольга Ивановна

– - Валя, Валечка, - глаза Алины заблестели.
– Валя! Какой чудесный дом. Еще лучше, чем я мечтала. И колонны...

– - Жора проектировал, - пояснил Валентин.
– Его работа.

Мужчина счастливо улыбался. Он торжественно распахнул калитку, предупредив, что во дворе бегает огромная кавказская овчарка. Зовут Грета. Она добрая, но хозяина считает нужным охранять.

– - Я вас сейчас познакомлю, - сказал муж.
– Ты ей понравишься. Псина умная. Все понимает, жаль, говорить не умеет.

Он

вошел первым и свистнул. Огромное животное ринулось навстречу ему сначала с оглушительным лаем. Но потом проигнорировала хозяина и бросилась к Альке с жалким повизгиванием. Алька присела на колени в снег, чтобы псина не сбила её, и закрыла лицо руками. Валентин бросился спасать жену, но понял, что здесь что-то не так. Его огромнейшая Грета вела себя, как щенок, она жалко визжала, прыгала, ластилась к Альке, толкала её своим большим лбом, пыталась вылизать её своим огромным языком.

– - Не смей меня слюнявить, - говорила Алька, сначала отталкивая громадную голову собаки.

– - Грета, фу, - крикнул Валентин.

Собака виновато глянула на него, прости, мол, хозяин, и продолжала жаться к женщине. Она бы свалила Альку, если бы та не сидела на земле на коленях.

– - Анночка моя, - говорила женщина, - ты жива? Вот кто тебя пригрел. Валя, Валечка, родной мой, откуда ты взял мою Анночку.

Алька обхватила огромную собачью шею и гладила лобастую голову, успокаивая огромное животное, посылая ей мысленные приказы успокоиться. И собака подчинялась воле женщины.

– - Моя Анночка, - приговаривала Аля.
– Ты нашлась. Ты моя умница. Что же ты не идешь к хозяину?

Собака повизгивала, виновато махала хвостом, но продолжала ластиться к Альке. Валентин удивленно смотрел на них.

– - Это Иркина собака, - пояснила Аля.
– Она к животным неравнодушно дышит. Дмитрий ей подарил щенка. На пятнадцатилетие. Но вырастила собаку я. Поэтому она считает меня хозяйкой. Анночка убежала после похорон Димы. Я недосмотрела. Ох, и вопила же Ирина, что я даже собаку уберечь не смогла, не только отца. Мы в тот день захоронили урну, надо уезжать, а её любимицы нет. Искали, искали, всем знакомым наказали, а она как сгинула. А к тебе, как она попала?

– - Я подобрал её уже еле живую, она сидела в лесочке около кладбища. Отказывалась от еды, пряталась от людей в кустах. Грязная, худая, со свалявшейся шерстью. Её хотели уже пристрелить. Жора пожалел её, он любит собак, решил забрать, пошел было к ней, а она в боевую стойку. Гав-гав. Никто не осмеливался подойти к ней, а со мной пошла. Я подошел, просто позвал: "Иди ко мне, собача!", - она пошла за мной, согласилась сесть в машину. Вот привез сюда и оставил здесь. Зову Гретой. Ну что, идем?

Алька немного струсила, подойдя к новому своему дому. Нерешительно остановилась перед дверьми.

Валентин, заметив её смятение, взял жену на руки и перенес через порог. Как и мечтал, когда строил этот дом. Алька теперь его навсегда. А его "берлога", его убежище стало их домом.

– - Все, Алька, - сказал он, - теперь, по всем приметам, ты будешь меня слушаться, будешь во всем подчиняться.

– - Буду, - соглашалась Алина, сомкнув руки на шее мужа.
– Конечно, буду. Ты, Валя, глава семьи.

Рядом, повизгивая от радости, что нашлась обожаемая хозяйка, шла огромная собака.

– - Она всегда в доме жила, - виновато пояснила Аля, глядя на грязные собачьи лапы.

– - У меня, можно подумать, на улице, - ухмыльнулся Валентин.

– - Анна, лапы, - скомандовала Алька, когда муж её, наконец, отпустил.

Собака легла на спину и подняла лапы.

– - Вытереть надо, - пояснила Аля, оглядываясь в поисках тряпки.

Валентин засмеялся:

– - Я понять не мог, чего она, входя в дом, всегда бухается на спину

Дом произвел на женщину двоякое впечатление. Нигде ни пылинки, ни соринки. Это была заслуга жены сторожа. Но дом блистал холодной чистотой, словно в нем не было души. Да и обставлены до конца комнаты не были. Анночка по-прежнему следовала за хозяйкой.

Валентин с гордостью показывал свою берлогу, свое убежище. И он видел: Але нравится все: и камин в большом зале на первом этаже, и рядом просторная кухня, и спальни на втором, и гостевые комнаты. Но мебель кое-какая была только в гостиной, на кухне да в кабинете. Второй этаж был пуст.

В кабинете мужа Алька немного остолбенела: она увидела большой портрет, (на нем она, молодая Алька с несколько растерянным взглядом, будто просящим о помощи, стоит в русском сарафане на фоне великой русской реки, робко улыбаясь), написанный Алексеем Симоновым и исчезнувший неизвестно где. Людмила продала кому-то совсем за бесценок, так она сказала, когда Дмитрий пытался выкупить этот портрет.

– - За бесценок?
– засмеялся Валентин, услышав эти слова от Алины.
– За все годы обучения Николая в университете. Но будь он дороже, я все равно купил бы его. Я перехватил его у Дмитрия.

– - Вы встречались?

– - Да, когда случилась эта непонятная история с Алексеем Симоновым.

– - Ты тоже был там?

– - Да, я услышал в новостях, что в результате взрыва русской выставки в США погиб художник Симонов и уничтожена большая часть его картин. Я был в это время в США. Дмитрий прилетел через день.

– - Значит, вы виделись? Мне Дмитрий ничего не сказал. Расскажи ты, Валя, только всю правду.

– - Знаешь, Аленький мой, давай об этом как-нибудь попозже. Ведь мы с тобой впервые вместе дома. В нашем доме. И я хочу есть.