Аллигат 2
Шрифт:
— Волчий… что? — притихла Бертина.
— Тогда и узнаешь, — спорить с прислугой не было сил. Кружилась голова. — Приготовь горячее молоко с мёдом.
Спалось Ольге плохо. Короткие провалы в сон чередовались длительной бессонницей. Она несколько раз вставала и стояла у окна, глядя на чёрное беззвёздное небо. В ожидании утра вслушивалась в окружающую тишину. Слушала себя. Душа стонала, тяжесть давила на сердце. Жар истязал ослабевшее тело.
Всё же заболела, — ощупывала налившуюся свинцом голову «виконтесса». Как некстати.
Утро не принесло облегчения. Горячий чай казался недостаточно
Ольга ждала последнего разговора. Его не избежать. Обратной дороги нет. Она близка к финишу, к которому пробивалась с таким трудом. Ещё немного. Ещё чуть-чуть…
Траффорд пришёл ровно в девять часов. Сухо известив, что его сиятельство ожидает миледи в библиотеке, бесшумно вышел.
Ольга прихватила взятые для чтения, но так и не открытые книги, и последовала за дворецким.
Граф сидел за столом. При её появлении встал.
Она положила стопку книг на край стола, прижала их ладонью. Осмотрелась в поисках Стэнли.
Хорошо, что его нет, — отметила отстранённо.
Не спускала настороженных глаз с мужчины. Знал бы он, как ей тяжело вновь видеть его и после вынужденной лжи делать вид, что ничего не произошло. Как невыносима тяжесть его давящего взора на её лице.
Молчаливое приветствие устроило обоих.
— Прочитайте и подпишите, — подвинул он к ней раскрытую папку, уступая своё место за столом.
Отошёл к окну и с мрачной решимостью повернулся к женщине спиной.
Так легче.
Ему не нужно смотреть на неё, чтобы видеть, как она присела на край кресла и углубилась в чтение. Он слышит её шумное дыхание. До него доходит запах её духов: сладкий и манящий.
Глаза Ольги снова зацепились за ажурную головку ключа в ящике стола. Захотелось убедиться, что ни её портрета, ни чёрной книги с пентаграммой на переплётной крышке в нём нет. Хотелось думать, что всё привиделось.
Она всегда была согласна с тем, что не всё просто и понятно в нашем мире. Можно долго рассуждать о том, существует ли магия на самом деле или это иллюзия, самовнушение, позволяющее выдать желаемое за действительное. Ольга не станет ни с кем спорить на этот счёт. Магия — это ритуал, умение работать с энергетикой человека. Кто-то может с ней обращаться, кто-то нет. Всё зависит от сил, скрытых в нашем подсознании и нашей готовности поверить в это.
Жарко. Она раскраснелась. Шея под волосами вспотела. Платье липло к лопаткам. В висках стучала кровь. Бил озноб.
«Виконтесса» бездумно перебирала бумаги в папке не в силах заставить себя собраться с мыслями.
Договора, ходатайства, мировая сделка, воля сторон, условия…
Плотные листы голубого цвета с гербовыми печатями вызывали неприязнь. Строчки прыгали перед глазами.
Ольга морщила лоб и шевелила губами, перечитывая витиеватые фразы вновь и вновь.
Собрав волю в кулак, упрямо тряхнула головой и отогнала прочь сомнения. Дотошно изучила каждый документ. Не найдя ничего подозрительного и поняв, что уже сейчас можно покинуть особняк, подписала документы. С шумом захлопнула папку и встала. Глянула на прямую, напряжённую спину графа.
Он повернулся к ней:
— На ваше имя в банке Англии открыт счёт. Ежемесячно до завершения бракоразводного процесса вы сможете снимать
Ольга вернулась в комнату и выпроводила Бертину. На душе было пусто. И холодно.
В раздумье распахнула дверцы шкафа и прошлась глазами по полкам: лишняя пара платьев, как и белья с обувью не помешает. Достала саквояж. Тот самый, который вынуждена была оставить на вокзале.
Собралась быстро.
Траффорд вошёл незаметно и невозмутимо сообщил:
— Миледи, экипаж подан, — и вышел.
С ней не пришли проститься. Теперь она для них изгой и общение с ней будет исключительно посредством деловой переписки. О результатах развода её известят.
Не этого ли ты хотела? — устало подметило сознание. За что боролась, на то и напоролась.
Окинув комнату беглым прощальным взглядом, Ольга спустилась в холл.
Дворецкий находился на своём посту. Значит, граф Малгри где-то рядом. Она в последний раз осмотрела холл и себя в старинном зеркале в полный рост. Посмотрела на воинственно выпятившего подбородок мужчину. Была уверена, что он, постоянно находясь в шаговой доступности от любимого хозяина, не может не быть в курсе его дел. Всех дел!
На плечи Ольги легла накидка. Траффорд подхватил её пузатый саквояж, проводил к экипажу.
Мартин стоял у окна в библиотеке и смотрел, как за выехавшей каретой закрылись ворота.
Она села в экипаж, не оглянувшись, — заметил он.
За его спиной послышалось покашливание.
— Я сделал всё, как вы велели, милорд, — сказал Траффорд тихо.
Подождал немного и подал запечатанный конверт:
— Принесли только что.
В наспех написанной записке значилось: «Билеты на имя Лоис Кирби доставлены по адресу Клот Фэр, дом 29. Поезд на Саутгемптон сегодня в час дня. Отплытие парохода в Европу завтра в семь утра. Прослежу лично».
Мартин вернул мужчине записку и конверт:
— Сожги и позови лорда Хардинга. Сразу же после ленча я наведаюсь к Акерли Ларкинзу. Пошли предупредить его о визите.
Траффорд украдкой вытер выступившие слёзы в уголках глаз: его хозяин, как всегда, безупречен.
***
Ольга удобнее устроилась на мягком сиденье экипажа и прислонила гудящую голову к его спинке. Укачивало. Внимание рассеивалось. В уставшем мозгу блуждали обрывки мыслей.
Она знала такое своё состояние: симптомы сильнейшей простуды налицо. К ней прибавилось умственное и длительное нервное перенапряжение. О выздоровлении в ближайшие дни можно не мечтать.
Глянув в окно и увидев высокие деревья Гайд-парка, Ольга пожалела, что назвала кучеру адрес книжной лавки. В таком состоянии от неё там будет больше вреда, чем помощи. Да и подвергать дополнительной нагрузке ослабевший организм не следует.
Справятся без моего участия, — качнула она головой.
Открыв лючок в стенке под потолком, Ольга попросила кучера изменить маршрут и отвезти её на вокзал Виктория. Там она наймёт кэб и поедет к миссис Макинтайр. Если адрес книжной лавки был известен лорду Хардингу, то адрес её съёмной комнаты на Олдерсгейт-стрит знала только Эшли.