Аллигент
Шрифт:
– Я понимаю - отвечаю я.
– Просто мне интересно, логично ли отступать маленькими шашками назад, в то время как ты в состоянии сделать это намного быстрее.
– Как, например? Я пожимаю плечами.
– Думаю, что пока не знаю. Но это стоит того, чтобы обдумать.
– Логично. И так, ты сказала, что вы искали меня - говорю я - Зачем?
– Оу - Зои бьет себя по лбу - Это совсем вылетело у меня из головы. Дэвид попросил меня найти тебя и привести в лаборатории. Там есть то, что принадлежит твоей матери.
–
– мои голос звучит сдавленным и чересчур высоким. Она ведет меня мимо скульптуры и прямо к контрольно-пропускному пункту снова.
– Только предупреждаю: возможно, на тебя будут пялиться - говорит Зои в то время, как мы проходим через сканер безопасности.
Впереди, в холе, намного больше людей, чем было раньше - должно было пришло время, чтобы они начали работать.
– Твое лицо здесь знакомо. Люди из Бюро следят за мониторами часто, и за последние месяцы ты участвовала во многих интересных событиях.
– Многие люди помладше думают, что ты - беспрекословный герой.
- Оу, отлично - говорю я, во рту привкус кислоты.
– Героизм это то, на чем я была сфокусирована. А не на том, знаешь, как бы не умереть. Зои останавливается.
– Прости. Я не хотела показаться безразличной к тому, через что тебе пришлось пройти.
Мне до сих пор не по себе от того, что все всё еще следят за нами, словно мне нужно закрыть себя или спрятаться там, где они не смогут смотреть на меня. Но Зои не в силах сделать что-либо с этим, поэтому я ничего не говорю.
Большая часть людей, идущих по коридорам, облачена в вариации одной и той же униформы - темно-синего или тускло-зеленого цвета - на ком-то из них нараспашку надеты куртки, комбинезоны или толстовки, под которыми виднеются футболки самых разных цветов, иногда с изображенными на них картинками.
– Цвет их униформы что-то означает?
– спрашиваю я Зои.
– Вообще-то имеет. Темно-синий носят ученые и исследователи, а зеленый -
обслуживающий персонал. Они занимаются ремонтом и поддержкой рабочего состояния, чем-то вроде этого.
– То есть они похожи на афракционеров.
– Нет, - говорит она.
– Здесь другая движущая сила: каждый делает, что может, для поддержания миссии. Каждый ценен и важен.
Зои была права: люди действительно смотрят на меня. Большинство из них просто провожает меня долгим взглядом, но некоторые показывают пальцем и даже называют мое имя, как будто оно принадлежит им.
Я чувствую себя стесненной в пространстве, словно не могу пошевелиться, когда мне хочется.
– Многие из обслуживающего персонала принимали участие в эксперименте в Индианаполисе - другом городе, недалеко отсюда, - рассказывает Зои.
– Но для них этот переход был немного легче, чем это будет для тебя - Индианаполис не имеет поведенческих компонентов твоего города.
Она замолкает.
– Фракции, я имею в виду. После нескольких поколений, когда
Бюро всегда проводило эксперименты на Среднем Западе, потому что там больше места между городскими территориями. На юге все расположено гораздо ближе друг к другу.
– То есть, в Индианаполисе вы просто... исправили их гены и засунули их куда-то в город?
Без фракций?
– У них была сложная система правил, но... да, в общем-то, именно это и произошло.
– И это не очень хорошо работает?
– Нет . Она поджимает губы.
– Генетически поврежденные люди, которые были приучены к страданию и не умеют жить по-другому, как фракции могли бы их научить, очень разрушающие.Этот эксперимент провалился быстро - всего через три поколения. Чикаго - ваш город - и другие города, имеющие фракции, прошли через гораздо большее, чем это. Чикаго. Так странно, что место, которое всегда было моим домом, имеет название. Это как будто уменьшает город в моей голове.
– Итак, вы уже давно этим занимаетесь, - говорю я.
– Некоторое время, да. Бюро отличается от большинства правительственных учреждений из-за целенаправленного характера нашей работы и нашего скрытого, относительного удаленного местоположения.Мы передаем наши знания и цели своим детям, вместо того чтобы полагаться на назначения или наймы. Я готовился к тому, что я делаю сейчас, всю мою жизнь.
Через обилие окон я вижу странный транспорт - в форме птицы, с двумя структурами в виде крыльев и с заостренным носом, но у него есть колеса, как у автомобиля.
– Это для путешествий по воздуху?
– спрашиваю я, указывая на него.
– Да.
– Она улыбается.
– Это самолет. Возможно, мы могли бы поднять тебя в таком когда-
нибудь, если он не покажется тебе слишком устрашающим.
Я не реагирую на игру слов. Я не могу полностью забыть, как она узнала меня с первого взгляда.
Дэвид стоит впереди возле одной из дверей. Увидев нас, он поднимает руку в приветствии.
– Привет, Трис, - говорит он, - Спасибо, что привела ее, Зои.
– Всегда, пожалуйста, сэр - ответила Зои.
– Тогда, я оставлю это тебе. Еще надо сделать кучу дел.
Она улыбнулась мне и ушла. Я не хочу чтобы она уходила, тогда я останусь на едине с Дэвидом и воспоминаниями, о том как накричала на него вчера.
Он не упоминает это, просто сканирует свой значок на сенсоре, чтобы открыть дверь.
Комната за ней - офис без окон.
Парень, примерно одного возраста с Тобиасам, занимает один стол. Напротив него стоит ещё один, но пустой. Когда мы вошли он что-то печатал на компьютере, а заметив нас он встал.