Алло, милиция?
Шрифт:
— Подарок от девушки, — не стал откровенничать Егор. — Куртку не посмотрите? Этикетки, к сожалению, только что выбросил.
— Тоже не дешёвка, — с ходу определил тот. — Но и не уникальна. Такие и в России могут пошить. Вот куртки из лайки точно надо брать Грузию. Дорогие, зараза, от трёхсот пятидесяти.
— Спасибо, — отпустил его Сазонов. Когда младший гэбист вышел, одобрительно сказал Егору: — Вижу, время и деньги использовал с толком. Хотя бы сам прибарахлился.
— Пока только поверху зацепил. Но сразу очевидно: там оборачивается сплошной левак. Бригада ОБХСС могла бы накрыть это гнездо, изъять приходные документы,
— И потом получить по шапке от горкомовского и обкомовского начальства, чьи жёны одеваются в «Верасе», не довольствуясь «Берёзкой» и другими спецмагазинами… Егор, как ты не поймёшь, гниль в МВД исходит с головы — от министра Щёлокова.
— А вы? Не можете навести порядок?
— Что — мы? Наше управление уполномочено заниматься только валютными операциями в крупных размерах. Пойми, в КГБ БССР нет структуры, отвечающей ни за борьбу с террористами, ни с экономическими преступлениями. Экономика отдана ОБХССникам, сам видишь, с каким результатом. А террористов в Белоруссии нет. И мы, и «пятак» твоего прежнего куратора Образцова ориентированы на шпионаж и на идеологические диверсии. Как только окончательно выяснится, что политического следа в том взрыве нет, мы отойдём в сторону, прокуратура замылит дело окончательно. Поэтому твои бытовые версии так интересны. Хотя бы как основание нам не вмешиваться.
— Их всё больше, Виктор Васильевич. Если не убить, то припугнуть Бекетова могли поставщики. Те же грузины — всё ли хорошо у «Вераса» с расчётами за товар? И с тёлками Бекетова надо проверить. Он меняет секретаршу раз в год, одевает её как куклу, даёт служебное авто в пользование. Надоела — следующую. А женщины, которых имеют на работе, вдруг захотят претензии выкатить. Как удобно, когда овдовел, заявить: ты меня год матросил, теперь свободен, жениться не хошь?
— Прямо шекспировские страсти.
— Вы бы видели заведующую комиссионкой. Золотом увешана как ёлочная игрушка шарами. Там крутятся серьёзные деньги. И взять за яйца управляющего денежными потоками — дело выгодное, заманчивое.
Взвесив предположение, Сазонов пришёл к логичному заключению:
— Тогда самая вероятная злоумышленница — эта ваша Инга.
— Она клялась в кабинете заведующей, что ей до смерти надоели липкие лапы Бекетова, она спит и видит окончание контракта. Но могла и наврать. Не знаю наверняка, но учту при следующей встрече, что она — предполагаемая убийца.
— Когда же встреча?
— Сейчас от вас наберу и попробую договориться. И, кстати, про билеты на Сатиру — на завтра или послезавтра возможно?
— Что же не сегодня?
— Давно вы, Виктор Васильевич, за девушками не ухаживали, — нагловато улыбнулся Егор. — Спешка вредна. Вот смотрите. Я куртку с джинсами выкупил, сразу к Инге не побежал. С вами пообщались. Часа полтора прошло. Теперь самое время. Позже нельзя — приедет её босс, она будет нервничать, что Бекетов услышит. А рандеву не раньше, чем на завтра.
— Звони, хитрец.
Сазонов повернул к нему телефон, а затем раскрыл городской телефонный справочник на странице, где телефоны «Вераса» были подчёркнуты карандашом.
Егор постарался не подать виду, до какой степени ему по-прежнему непривычно крутить пальцем телефонный диск. Скорее бы уже кнопочные появились, Бог с ними, с тачскринами…
— Инга Павловна? Это Егор. Хотел ещё раз поблагодарить… Вам
— Тоже — оперативная надобность?
— Честно? Нет. Своей девушке обещал сюрприз, в честь Рождества Христова. Поможете?
— Рождества?! — Виктор Васильевич изумлённо покачал головой. — Самая необычная мотивация за годы моей службы. Ладно, нахал. Помогу. Конспиративная квартира для личных встреч ещё не нужна?
— Нет. Инга какое-то время будет строить недотрогу. А в общежитии мне хватает укромных уголков.
— Твоё дело. До вечера времени много, хотел тебе ещё кое-что рассказать.
— Весь внимание.
— Первое. Помнишь, ты просил выяснить обстоятельства взлома сберкассы?
— Конечно.
Сазонов бросил перед Егором на стол машинописный листок, озаглавленный «Справка по уголовному делу».
Изучая её, тот вспомнил детскую игру «холодно-горячо». С бумаги дохнуло не просто тёплым — жарким.
Судимый за грабёж Игорь Павлович Томашевич, 1958 года рождения, уроженец райцентра Поставы Витебской области, совершивший побег из-под стражи в пересыльной тюрьме, действуя по предварительному сговору с соучастником Альбертом Яновичем Герасимёнком, организовал нападение на сберкассу с применением самодельного взрывного устройства (у Егора прыгнуло сердце при чтении этих слов) для разрушения замков входной двери, проникновения в хранилище и взлома сейфа. В процессе задержания Томашевич и Герасимёнок получили пулевые ранения. Герасимёнок остался на месте и получил медицинскую помощь. Томашевичу удалось скрыться вместе с похищенными деньгами.
— Его тело нашли около кольцевой через сутки, — дополнил Сазонов. — Без денег. В Советском считают, что он дошёл до кольцевой пешком, упал от потери крови и замёрз насмерть. Деньги с трупа забрали случайные прохожие, кому-то повезло.
— Должна была остаться дорожка следов в виде капель крови.
— Должна. Но её никто не искал. Снег, лёгкая метель. Дальше место происшествия затоптало стадо слонов — милиция и прокуратура. Как обычно. Мы с тобой можем подозревать, что Томашевич встретился с сообщником «Икс», передал ему деньги. А тот вместо оказания помощи завёз его, теряющего сознание, и выбросил в безлюдном месте на верную смерть. Занесло бы сильнее — труп обнаружился бы лишь по весне, где-нибудь в марте.
— Соответственно, «Икс» подорвал ацетилен в гастрономе, чтобы отвлечь милицию.
— Именно! Но взорвал поздно. Машину охраны диспетчер направил на помощь в оцепление вокруг места взрыва в Первомайском. Когда те, не доехав до Калиновского, метнулись назад на сработку в сберкассе, Томашевич с Герасимёнком уже грузились в УАЗ-469, загримированный под милицейский. Имели все шансы уйти, если бы охрана разворачивалась не у Волгоградской, а на несколько кварталов дальше.
— Что говорит Герасимёнок?