Алло, вы ошиблись номером
Шрифт:
Мистер Стивенсон уже не улыбался.
– Не думаю, что это нам интересно, - сказал он.
– Мы обойдемся без вашей помощи, Морано. Вы получили свое в Чикаго. Полагаю, с вас хватит.
– А вот и не хватит, - сказал Морано.
– Ты сильно глупишь сейчас, Стивенсон. Не думаю, что у тебя вообще есть выбор в этой сделке. Похоже, у тебя нет никакого выбора. Так вот, либо я вхожу в дело, либо об этом домике кое-кто узнает. Вот и все. Я вхожу в дело - сейчас! Или никакого дела вообще не будет.
Мистер Стивенсон вскочил со стула.
– Вы не сделаете этого, Морано.
– Не-а, - сказал Морано.
– Никто меня не тронет. Ни у кого ничего нет на меня. Я в жизни вас никогда не видел, ребята. Понятно? Больше того, кое-кому будет очень приятно узнать, что зять старика Котерелла впутался в торговлю наркотиками. Такая информация обеспечивает хорошую защиту.
И тут мистер Стивенсон, лилово-красный от ярости, бросился на Морано. Он ударил Морано прямо в лицо, довольно сильно - так, что тот чуть не упал. А мистер Стивенсон схватил его за горло, и оба они упали на пол. Я не сомневаюсь, что он убил бы Морано, так сказать, в честном бою. Но там, где дело касалось Морано, трудно было рассчитывать на честность. Как только они покатились по полу, дверь открылась, в комнату влетели двое, типичные головорезы, и через мгновенье мистер Стивенсон стоял, крепко схваченный ими за руки. Я боялся, что они изобьют мистера Стивенсона до полусмерти, но Морано сказал, все еще сидя на полу:
– Отпустите его, ребята. Не надо оставлять на нем метки, я не хочу, чтобы ему пришлось что-то кому-то объяснять.
Морано встал, отряхнул свой опрятный костюм, поправил галстук. Достал из кармана расческу и тщательно восстановил сверкающее совершенство своих черных волос. Потом сказал:
– Посадите его на этот стул - и мотайте отсюда.
Они подтолкнули мистера Стивенсона к столу и вышли. Я заметил, что один из них еще пошарил рукой по одежде мистера Стивенсона - проверил, нет ли у него оружия, наверное. Мистер Стивенсон сел, а Морано остановился перед мистером Стивенсоном:.
– Понял теперь, как надо себя вести? Мистер Стивенсон угрюмо кивнул.
– Ну и ладненько, - говорит Морано.
– Теперь мы понимаем друг друга. Нет надобности рвать друг другу волосы. Ты будешь делать, что я скажу. Это относится и к профессору тоже. С этого момента всем заведением командую я. Мы делим выручку пополам: половину мне, половину вам на двоих. Не такие выгодные условия для вас, как раньше, но у меня были большие издержки.
– Это несправедливо, - сказал мистер Стивенсон тихо и не очень-то решительно.
– Это справедливо, - сказал Морано.
– Это очень справедливо, потому что я так говорю. Если тебе не нравится, можешь вообще выйти из дела, профессору достанется больше.
Я думаю, мистера Стивенсона никогда так не унижали. Но он молчал. А Морано продолжал:
– Значит, мы продолжаем работать. Но до этого надо урегулировать одно дельце. Маленькое дельце о ста тысячах.
Мистер Стивенсон застыл на стуле:
– Какие сто тысяч? За что?!
– Штраф, - говорит Морано.
– Штраф за то, что ты улизнул от меня.
– Вы с ума сошли!
– закричал мистер Стивенсон.
– У меня нет
– Плохо, - с сожалением сказал Морано.
– Вот это действительно плохо.
И лицо его стало мрачным и жестоким.
– Ты достанешь эти деньги. И достанешь их через месяц. Мистер Стивенсон побледнел.
– Вы сумасшедший, Морано. Мне не собрать этих денег в такой срок. Я полностью завишу от моей жены.
Морано презрительно сказал:
– Твоя жена! У нее ты и пятака не получишь!
– Вы не понимаете, - сказал мистер Стивенсон.
– Она больна. Она скоро умрет. Она все оставляет мне. Это указано в ее завещании. Подождите немного.
– Я не жду ничего и никогда, - сказал Морано.
– И ты не будешь ждать, если у тебя ума хватит. Ты достанешь эти деньги через тридцать дней. Мораио ухмыльнулся и сказал: - Не хочу совсем уж прижимать тебя, Стивенсон. Если у тебя будут проблемы - обращайся ко мне. Может быть, я смогу помочь тебе.
Это было вечером 17 июля, миссис Стивенсон. С тех пор я ни разу не видел ни мистера Морано, ни мистера Стивенсона. Теперь, поскольку я уже передал вам все, что хотел, от мистера Стивенсона, полагаю, не потребуется особых объяснений...
Трубка дрожала в руке у Леоны, слезы застыли в ее глазах. Все тело словно высохло.
– Не требует объяснений?
– с трудом проговорила она.
– Но где же мой муж? Где мистер Стивенсон сейчас?
– Хотел бы я знать, - ответил Эванс.
– Может быть, если вам придется использовать номер Каледонии...
– Номер Каледонии?
– переспросила она.
– Тот номер, что я вам дал, - сказал он.
– А теперь давайте вместе сверим еще раз...
– Я не могу!
– закричала она.
– Не могу! Я все забыла.
– В таком случае повторяю для вас еще раз, миссис Стивенсон. Первое: дом на Данхэм-террас, 20 сегодня сожжен мистером Эвансом. Второе: мистер Эванс сбежал. Третье: мистер Морано арестован. Четвертое: нет нужды добывать деньги, поскольку полицию проинформировал не Морано, а кто-то другой...
– Это все не имеет значения, - невнятно бормотала Леона, сжимая дрожащими пальцами тюбик губной помады, которой она записывала на листке все, что ей говорил Эванс.
– Не имеет значения. Дайте мне этот номер - тот, по которому можно найти мистера Стивенсона.
– Пятое, - спокойно сказал мистер Эванс, - мистер Эванс находится по манхэттенскому адресу, но недолго, и его можно будет найти по телефону: Каледония, 5-11-33.
– Каледония, 5-11-33, - повторила Леона, записывая номер.
– После полуночи, - тихо сказал Эванс и добавил со вздохом: - Спасибо вам большое, миссис Стивенсон. И до свиданья...
Леона некоторое время продолжала неотрывно смотреть на кровавые цифры в блокноте, словно они могли исчезнуть, если бы она отвела глаза - и механическим движением стала набирать номер. С первого раза ей это не удалось, палец соскользнул с диска. Она снова стала набирать номер. Напряжение достигло в ней таких пределов, что каждый вздох вызывал боль. После двух гудков на другом конце провода кто-то снял трубку.