Алмазная лилия
Шрифт:
26. Объект влюбленности
— Мы идем за покупками! — объявил после завтрака Иен.
— Не-е-ет, — взвыли мы все втроем.
— Папа Иен, помилуй, — взмолился Вилли. — Я один раз с Грэтой ходил на ярмарку, больше никогда в жизни!
— Нет, ну надо бы транспорт присмотреть, — согласился альв. — Но можно я лучше в гостинице подожду вас? Я все равно не очень разбираюсь.
Я просто молчала, потому что каждый мой поход за покупками в прошлой жизни заканчивался одинаково: красивых вещей на меня не шили. Все было либо слишком длинное, либо узкое. А обувь приходилось брать в детском отделе, потому что 35-й
— Идем все, — сурово заявил Иен. — Вам нужна удобная теплая одежда, особенно Валику. У него даже сменных кальсонов нет. И Лиле нужно эти ужасные джинсы сменить на что-то более приличное. Нет, Лиль, ты свои деньги оставь в сейфе. Я решу финансовый вопрос. Клан платит. Он тебе, знаешь ли, должен, и немало.
Я быстро согласилась — платит и платит, это же замечательно. Мне еще золото пригодится. Халяву я люблю, да кто ж ее не любит?
В первую очередь Иен привел меня в лавку готовой одежды и сказал продавщице с явной примесью гномской крови:
— Это княжна Алмазная. Ее нужно одеть с ног до головы в теплое и удобное. Счет отправить в клан Холодных.
Плотная невысокая женщина окинула меня острым взглядом и хищно улыбнулась:
— Конечно, дядя Иен. Сделаем в лучшем виде!
— Марта — дочка Иена Северного, моего двоюродного брата. Мы в его гостинице остановились. Он, когда путешествовал, влюбился в человечку, да с ней и остался. И так бывает с жизни, хоть и редко. Марта тебе живо одежду подберет, а я пока транспорт нам присмотрю. Не торопитесь, девочки, и не экономьте.
Последняя фраза продавщицу явно вдохновила, она сразу заулыбалась, засияла, а потом заперла дверь и повесила табличку «закрыто».
— Называй меня Мартой, — сказала она мне. — И на «ты». Так, что тебе самой хочется?
— Я — Лиля, — представилась я. — Хочу всякого. Рубашку нижнюю и лифчик, у вас есть лифчики? И трусы нужны на всякий случай. И Марта… а есть специальное что-то для критических дней?
— Есть, — обрадовала меня Марта. — Специальные штанишки с подвязками и вкладышами из ваты или мха. Вкладыши потом выкидывают. Очень удобно, люди придумали, а купить можно в аптеке. Штанишки я тебе найду. А вот что такое лифчик?
Я продемонстрировала.
— А, лиф! — кивнула девушка. — Ну, у нас немного другие. Но тебе должно понравится.
Мне, действительно, понравилось: корсаж застегивался спереди на крючки, а сбоку регулировался шнуровкой. Плотные чашечки их нескольких слоев хлопковой ткани отлично поддерживали грудь. Нигде не давит, не жмет. К тому же эта штука была очень красивой: с вышивкой и кружевом. Я сама себе в зеркале казалась куртизанкой или танцовщицей из Мулен-Руж. Порадовали и панталоны из тонкой ткани. Да, не трусы, не в обтяжку. Но тоже — кокетливо. И пояс для чулок с подвязками — просто чудо. Даже с моей фигурой я казалась сама себе сексуальной, а как представила, что меня Иен в таком виде бы увидел — и вовсе сердце заколотилось и ладошки вспотели. Чулки здесь были шерстяные и шелковые. Понятно, что шелковые на лето, а шерстяные — когда холодно. В целом зимняя экипировка отличалась продуманностью: на чулки, пояс и панталоны надевались еще шерстяные штанишки до колена. На мой вопрос «а почему нельзя связать колготки или, на худой конец, рейтузы, Марта немного зависла, а потом неуверенно сказала, что так носят только мужчины.
— А чем мужчины отличаются от женщин? — коварно спросила я.
Марта покраснела и замахала руками.
— Нет, ты не так поняла, — засмеялась я. — Ноги-то
— Но не завлекательно, — неожиданно возразила пунцовая цвергиня. — Мужчина под юбку заглянет — а там…
— Ну, во-первых, для своего мужчины можно и чулки надеть, а когда по магазинам с подругой или на рынок за кабачками — колготки удобнее. А во-вторых — чужой мужчина растеряется и не сразу поймет, что к чему.
Словом, я Марту убедила. Она сказала, что попросит вязальщицу сделать образец. А мне, к сожалению, она даже мужских рейтуз предложить не могла, потому что лавка у нее дамская. Зато есть теплые мягкие штаны, их надевают под широкую юбку для езды верхом, а некоторые смелые дамы так и вовсе без юбки, только с длинным, до колен, жилетом, с разрезами по бокам. Вот такие штаны пришлись мне по вкусу, я взяла аж трое штук: двое до щиколотки, чтобы их в сапоги заправлять, и одни чуть ниже колена с кокетливыми бантиками. Их полагалось носить летом с чулками и туфлями. Сама Марта ни разу не видела, чтобы дамы их носили, в лавке они были исключительно как образец заморской моды. Мне эти забавные штанишки были широковаты, но Марта быстро сняла с меня мерки и обещала всё ушить.
Теплый плащ с капюшоном, перчатки, капор с меховой оторочкой, шаль, пару жилеток, нижние рубашки, две юбки и дюжина вязаных носков завершили мой гардероб. Сколько стоила эта кучка явно качественных и очень красивых вещей, которые, к тому же, нужно было подгонять под мою фигуру, я даже спрашивать не стала, справедливо опасаясь, что я получу от итоговой суммы инфаркт. Иен же сказал, что платит клан Холодных, вот и пусть платит. Счастья им, здоровья и все такое. Хоть какая-то польза.
Потом мы пили чай с пирожными и обсуждали моду, мужчин и местных жителей. Слово за слово — Марте удалось вытянуть из меня историю с Иеном. Почему-то мне сейчас казалось смешным, что меня обманули, как дурочку, словно наперсточники на рынке — подсунули не того жениха. Я так и рассказывала — беззаботно смеясь. Разумеется, Марта не могла не заинтересоваться игрой в наперстки, и я, как умела, показывала ей на чашках.
— Дядя Иен очень хороший, — наконец, сказала мне Марта. — Добрый. Надежный. Только мне всегда казалось, что он не женится. Слишком он с женщинами робел.
Со мной не робел, — недовольно напомнила я. — Меня он вон как на постель развел. Да и сейчас не робеет нисколько.
— Это потому, что он влюблен! — торжественно заявила девушка, а я залилась смехом.
Иен? Влюблен? Да быть того не может! Он же чурбан бесчувственный! Хотя… иногда не чурбан. В постели, например. Ой, да что это я всё время о постели думаю, я же совсем не такая! Я девушка скромная и целомудренная! Была… до замужества. В любом случае, Иен и влюбленность — это что-то совершенно несочетаемое.
Когда Иен вернулся, Марта мгновенно меня сдала:
— Дядя Иен, а ты Лилю любишь? — первым делом спросила она.
Цверг вдруг покраснел, стащил новую меховую шапку, смял ее в руках и что-то невнятное пробормотал.
— Не слышу!
— Люблю, конечно, — рявкнул Морозный. — А иначе зачем бы я за ней поперся?
Но я все равно не поверила, хотя мне было приятно.
Он тоже успел приодеться — хоть и не так радикально, как я, но все же: шапка, сапоги новые, красивый разноцветный кушак. На мою кучу вещей он смотрел с некоторым ужасом, но возражать не стал.