Алое сердце черной горы

Миронов Кирилл

— Кутты… — если Артемир выдавал отсутствие симпатии к куттам своим видом, то Датокил изъявил свою неприязнь голосом, для наглядности сплюнув под ноги своему коню. — И эти набожные, отсталые варвары будут нашими союзниками… А где эти?.. — не закончив предыдущие слова, Датокила вдруг посветлел и раздался восклицанием. — А вот и они!

Привлеченный замечанием Датокила, Артемир вновь вернулся глазами к куттам. Этот народец за время горной изоляции стал мал ростом, хоть их головы и носили порочащий саргов призрак родства с ними — спутанные светлые шевелюры и такие же светлые, но неопрятные бороды. Было заметно, что технологическое развитие куттов уже долгие десятилетия стоит на

месте: из оружия у них были простейшие луки с короткими стрелами, копья и несуразные мечи, плохо выполненные ограниченными в ресурсах и навыках кузнецами. Защитой служили лишь кожаные рубахи в несколько слоев, да такие же штаны, подвязанные у щиколоток. Но, помимо прочего, были и деревянные щиты круглой формы с железными шипами посередине. Еще одним любопытным предметом куттской культуры были редкие шлемы на головах командиров: железные чаши с рогами горных баранов близ висков, что отражалось в таинственной языческой вере этого отсталого народа.

На небольшом отдалении от куттов шло несколько стройных пехотных колонн и одна конная, контрастирующие с толпами горного народца своей упорядоченностью. Как следует сощурившись, Артемир различил черно-желтые наддоспешники на идущих солдатах.

— Хах, барон таки прислал парочку своих батальонов. — подтвердил Датокил словами молчаливую догадку Артемира. — Златная Коммуна вновь заявила о себе именно тогда, когда про нее забыли, и именно настолько, чтобы испытывать к ней хоть какую-то благодарность.

Действительно, в обычное время на такую малую помощь можно было посмотреть косо, но теперь, перед штурмом столицы противника, каждый боеспособный солдат на счету, и Артемир был рад подкреплению.

Остановившись в поле на расстоянии от стен Кастелата, кутты и златнокоммунцы остановились, а из конной колонны последних отделился одинокий всадник, за пару минут преодолевший расстояние до равенцев. Им оказался Исхилий лично.

— Что ж, благородный Исхилий, приветствую тебя! — без особой искренности, но с должной вежливостью в словах и жестах сказал Артемир.

— Барон почувствовал скорую развязку и прислал своего верного сына, дабы поучаствовать в разделке здорового бычка? — искрясь от задора, не выждал приветственных слов Исхилия Датокил.

— Хах, я теперь барон! — поддержал настрой Датокила здоровым смешком Исхилий, звякнув кулаком в железной перчатке по кирасе. — Мой старик недавно скончался, обязав пожинать плоды наших побед за него.

— Сожалею о твоей утрате. — совсем не втискиваясь своим светским настроем в веселую переброску словами между Исхилием и Датокилом, проговорил Артемир.

— А-а, нечего. — пренебрежительно махнул рукой Исхилий, сморщив свои темно-русые брови. — Хоть я и любил этого толстого мерзавца, ему уже давно пора было отправляться на вечный покой.

— Стало быть, ты убедил куттов принять твое командование? — поинтересовался Датокил, заметив, что от сумбурного народца не выставлено никаких независимых делегатов.

— Да, я взял над ними шествие. — не без сожаления скривился Исхилий. — Я налетел на этих сумасбродов к северо-востоку от моих границ, когда они хозяйничали в одной из саргийских деревень.

— Слух об их жестокости достиг моих ушей. — покосился на орды куттов Артемир.

— Даже по моим меркам они чересчур… м-м-м… свирепы. — подобрал нужное слово Исхилий. — Когда я пришел следом за своим переговорщиком, в живых не было никого: убиты и изнасилованы все женщины и дети, беспомощным старикам перерезали глотки, а мужчин одолели числом.

— Что ж, надеюсь, столь же решительно они проявят себя и против настоящих легионов. — с сомнением в голосе изъявил недоверие Датокил, заметив, как один из

куттов начал внезапную драку со своим соплеменником.

— Было бы неплохо, если бы сарги их всех там укокошили. — совершенно безобидно усмехнулся Исхилий. — Было бы на одну послевоенную проблему меньше.

— Уже решаете послевоенные проблемы? — укорил грозным голосом своих собеседников Артемир. — Не изволите ли сначала победить?

— Ты прав, Артемир, еще не время ворочать языками… — внезапно сменив задор на невесть откуда взявшуюся усталость, проговорил Датокил. — Пора махать мечами.

И битва началась.

Исхилий не захотел возвращаться к куттам, оставив своего доверенного офицера управлять ополчением. Артемир принял барона в свой штаб без особого различия, ибо дело было не до личных отношений. Первая полоса укреплений. Самая длинная, самая защищенная, самая трудная стена. Окружать полностью стену Артемир, как и говорил ранее, не решился: сарги подавили бы любую распределенную артиллерийскую силу. Вместо этого приор решил выставить на предельной дальности последний дар Октавиуса Мария — медные орудия с алыми ядрами, изо всех сил молясь о том, чтобы случайное саргийское ядро не поразило столь ценные теперь образцы оружия.

Примерно зная, когда нужно остановиться, Артемир указал безбронным артиллеристам, как и куда нужно спускать орудия с холма на поле. Бесстрашные равенцы, смеясь в лицо саргам, которые уже на подходе начали без особой точности засылать в их сторону единичные снаряды, выполнили приказ. Чтобы обезопасить расчеты от внезапного нападения стремительных всадников, на небольшом отдалении стали стрелки с прикрывающей их пехотой. Выставил Артемир и скорострельные барабанные ружья, уцелевшие после битвы в Фортерезии. Наконец, настало время для настоящих, полевых испытаний.

Не обращая внимания на отдаленный грохот неточных пушек защитников, опытные равенские артиллеристы зарядили пушки и взяли максимально допустимый угол стрельбы, не приводящий к сильным потерям в дальности. Залп небольшой медной батареи возвестил о вступлении приората в схватку. Алые ядра, обрадовавшись свободе полета, устремились к Кастелату, грозя его гарнизону неприятными неожиданностями. К сожалению, несколько снарядов не оправдали возложенных на них больших надежд, осколками разлетаясь от каменной стены, но те, которым хватило приданной им силы, яркими вспышками озарили воздух, попутно причиняя серьезный вред всему, что содержит так любимое альцом железо. Но где же нет железа в саргийских легионах? Это скелет, на котором держится вся мощь Нордиктовской Лиги. И этот скелет подвергся переломам. Многочисленные алые разряды, рожденные из порочного, неестественного союза камня с металлом, поражали солдат, сминая их доспехи, били по орудиям, растрескивая их стволы, попадали по снарядам, заставляя детонировать разрывные ядра. Ни один простой снаряд не мог причинить столько урона, сколько наносило алое ядро.

Защитники Кастелата, не готовые к таким чудесам, начали спешно покидать сектор обстрела медных пушек Приората, чем незамедлительно воспользовался Артемир, заставляя артиллеристов подходить ближе и покрывать все новые и новые участки обороны. К сожалению, успеху часто сопутствуют и неудачи, что случилось и теперь: несколько саргийских ядер разбили несколько подвозок с алыми ядрами, спровоцировав их разряды. Артемир с прискорбием понял, что с таким течением событий ресурса этого оружия едва хватит и на первую стену, не говоря про глубокие укрепления, темным пятном ложащиеся на будущее сражения. Тем не менее, приор решил метать эти гром и молнии до тех пор, пока будет хватать этой неоязыческой божественной силы, преподнесенной жрецом Марием.