Алракцитовое сердце
Шрифт:
Джибанд не удостоил их вниманием, но его собеседник, заметив к себе интерес, стянул шапку и отвесил шутовской поклон.
– Что это еще за хрен?
– вполголоса спросил Деян.
Капитан скривился:
– Бард бродячий. Из тех, что ошиваются с маркитантами: вроде блох, только хуже... Этого хмыря вроде Выржеком звать. Не первый раз мне на глаза попадается!
Все вился вокруг и сюда увязался за Ритшофом, к Андрию пытался подобраться, а теперь вон твоими дружками занялся. Как пить дать, шпионит или для Бергича, или для Круга чародеев, волки их сожри: делать это их общество ничего полезного не делает, но суются господа колдуны всюду; и пока между
– капитан взглянул вопросительно.
– Джеб Ригич, - подсказал Деян.
– А! Господин Джеб что в нем нашел?
Деян пожал плечами:
– Понятия не имею. Вообще он музыку любит, Рибен упоминал. А этот Выржек, ты сказал, бард. Может, поэтому...
– Может, - согласился капитан.
– Бард он недурный.
Деян вздохнул украдкой о тех временах, когда для него, воспитанного на сказках матери и Сумасшедшей Вильмы, бродячий музыкант был бродячим музыкантом, фигурой безобидной и романтической, - и никем больше.
"Может, правда - колдун?" - Он заставил себя приглядеться к Джибандову собеседнику повнимательнее, всмотрелся в вытянутое, со скошенным подбородком и кривым горбатым носом лицо. Одет тот был не богато, но не бедно, лет ему могло быть чуть за тридцать, но могло и под пятьдесят. Эта неопределенность чем-то роднила его с Големом.
Деян поморщился. Бард - или не просто бард? Выржек определенно ему не нравился; но для Джибанда это вряд ли стало бы аргументом. Потому приходилось надеяться, что повзрослевший и набравшийся опыта великан сам сумеет не вляпаться в неприятности.
Капитан вдруг подался вперед:
– Вопрос за вопрос, а, Деян?
Деян кивнул, невольно чуть отодвинувшись в сторону. Что-то в голосе Альбута заставило его насторожиться.
– Марима болтает, ты вчера с ней назвался Хемризом.
– Марима...
– как завороженный, повторил за Альбутом Деян. Мгновением позже он сообразил, что Марима, должно быть, настоящее имя "Цветы"; но остальное яснее не стало.
Капитан ждал.
– Ну да, было такое, - растерянно сказал Деян.
– А что?
– Почему?
– Первое, что в голову пришло.
Капитан ждал.
– Я встречал в прошлом человека с таким прозвищем, - добавил Деян. "А еще у меня его нога", - но этого Альбуту знать точно не следовало. Хотя вряд ли бы он поверил.
– Что же это был за человек?
– с деланным безразличием спросил капитан.
– Дрянь был человек.
– Деян прямо взглянул Альбуту в глаза, рассудив, что, чем бы ни был вызван капитанский интерес, врать мало смысла.
– Дезертир и убийца. Встреча, на мое счастье, у нас получилась короткая. Но запоминающаяся. Он с приятелями пришел с оружием в руках в дом, где я жил. Грабить, насиловать и убивать.
– И?..
"Почему же тогда ты до сих пор жив?" - читалось в капитанских глазах.
– Думаю, в конце концов Хемриз убил бы и меня, и мою подругу, даже и того парня, что привел его к нам. Но вернулся Рибен и пальцами проткнул ему череп.
– Эту подробность Деян посчитал не лишней - на случай, если капитан задумывает выкинуть какую-нибудь глупость.
Но тот долго молчал о чем-то одному ему известном, а затем откинулся назад, заметно расслабившись.
– Понятно. Видно, так Господь рассудил, - с неожиданной хрипотцой в голосе сказал он. Прокашлялся, отхлебнул вина.
– Какая жизнь, такой и конец.
– Повезло, - признал Деян.
– Только с чего ты взял, что мы об одном человеке говорим? Мало ли, кого еще люди так же прозвали.
Даже в маленькой Орыжи одно время жило сразу трое "Косых", а уж в "большом мире" мире тезок наверняка сыскалось бы пруд пруди, тогда как встретить среди огромного множества людей кого-то, кто знал бы того, кого знал ты, было невероятно и потому почти невозможно - так казалось Деяну.
Но капитан покачал головой, отметая возражения:
– Погоняло иноземное, так просто не придумаешь. Знали Хемриза здесь многие, а слыхали о нем - еще больше, и до тебя не сыскалось еще дурака себе его имечко присваивать, - сказал капитан без усмешки. Какое-то странное, горькое умиротворение теперь чувствовалось в выражении его лица.
– Впрочем...
В десятке фраз он описал въевшуюся в память Деяна внешность покойника с поразительной точностью, упустив разве что дыры во лбу - что было простительно: ведь у живого Хемриза их не было.
– Ты прав, точно он, - признал Деян, подумав, что "большой мир" на поверку оказался не таким уж и большим.
– Да уж, новость...
– Капитан махнул рукой, подзывая Мариму-"Цвету", и задумчиво посмотрел на Деяна.
– Раз он у вас резню учинил, тебе за помин души выпить предлагать не буду. Но скажи... По-людски тело похоронили или волкам бросили?
– За оградой закопали, но священник наш, добрый человек, отходную за всех прочитал. Хотя родне наших покойников это не больно-то понравилось, - сказал Деян.
"И мне тоже: пока Терош соблюдал обряд, вся Орыжь на меня таращилась и на труп этот одноногий со лбом пробитым..."
– Не пойми неправильно: я его не оправдываю.
– Капитан щедро плеснул себе из принесенной Цветой бутылки и удержал девушку за локоть.
– Давай со мной, Марима. Чтоб по обычаю, не одному. Тут весточка прилетела: Берама Горбатая нашла, - пояснил он в ответ на ее удивленный взгляд.
– А-а, - протянула она.
– Ну давай.
– Она кивнула капитану, но садиться не стала, а оглянулась на дверь, ведущую на кухню.
– Погоди чуть: доделаю дело и вернусь.
– Я тебя понимаю, - сказал Деян, когда она ушла. "Кенек Пабал был моим другом", - крутилось в голове.
– Сожалеть о смерти... по-настоящему Хемриза Берамом звали?
– Берамом Шантрумом.
– Сожалеть мне не с руки: я, уж прости, рад его смерти. Но выпить с вами по обычаю, раз так положено, - почему бы и нет?
– закончил Деян, удивляясь сам себе. Почему-то он не чувствовал сейчас ненависти к мертвому убийце: злость отгорела, страх забылся. Осталось только щекочущее чувство какой-то неясной связи, родства, вчера толкнувшее его назваться тем же прозвищем, а сегодня его рукой подтолкнувшее к капитану Альбуту кружку.
Капитана он понимал хорошо, куда лучше, чем хотел.
"Если бы я тогда решился... если бы Голем тогда убил и Кена, что бы сейчас было?" - эта мысль по ночам часто возвращалась к нему и зудела, как клоповый укус, не давая заснуть. На душе было бы спокойнее, но...
"Ты так же ворочался бы по ночам, сожалея уже не о бездействии, но об убийстве", - подумал Деян.
– Твой Хемриз вернулся не один, капитан, - сказал он.
– Его привел наш земляк, которого я прежде звал другом. На него ни у кого из нас рука не поднялась: посадили под замок, но оставили жить... Вот я все думаю - зря или нет?