Алракцитовое сердце

Годвер Екатерина

– Не потащит: сам пойду, - сказал Деян.
– Я за вас больше беспокоюсь. Но оставаться мне здесь - ни нужды, ни возможности.

– Ну, это уж ты завернул так завернул.
– Священник протестующе мотнул головой.
– Понимаю, не все ладно, раз не за столом, а тут мы с тобой сидим. Не расспрашиваю, раз сам говорить не хочешь. Но и ты пойми: в сердцах всякое можно сказануть. И всякое в словах чужих услышать можно. Не след тому много значения придавать.

– Мне не то что оставаться - возвращаться не велено... Да знаю я, Терош, знаю, - со

вздохом добавил Деян.
– А все равно - обидно. Неправильно все это... не по-людски. Обидно, но больше за Эльму страшно. Не понимаю, что у нее в голове творится. Присмотри за ней, если сможешь.

– Присмотрю.

– Спасибо.

– Да не за что пока, Деян, и будет ли...
– Священник, кряхтя, поднялся со скамейки.
– Заболтались мы с тобой. Пойдем, что ли? А то окоченел я совсем.

– Идем, - согласился Деян.
– Только прежде на дорогу благослови.

Взгляд священника стал неожиданно колючим:

– Никогда ты слова благого не просил и не принимал. И сейчас не от души просишь: пустой звук оно для тебя. Мне приятное сделать хочешь.

Иногда Терош Хадем был на диво проницателен.

– Ты прав: хочу, - признал Деян.
– Но хуже все одно не сделается.

– Во имя Всевышнего, во благодарение Всемогущего, во славу Всеведущего - ступай в милости Его.
– Священник осенил его амблигоном и возложил ладонь на голову; не дав завершить положенного лобзания, неловко обнял:

– Храни тебя Господь, Деян. Не по себе мне, что ты уходишь... Не хватать тебя мне будет.

– Мне тебя тоже.
– Деян крепко обнял его в ответ.
– Ну, будет на то Господня воля - свидимся еще.

– V -

Голем и Джибанд сидели во дворе Беона, на той же лавке, перед которой великан накануне устраивал "представление". Чародей сосредоточенно колупал землю носком сапога. Великан, вывернув шею, таращился на приоткрытую дверь, из-за которой доносились крики Пимы: старания знахарки и повитухи до сих пор ни к чему ни привели.

– Ну, прощай.
– Деян подтолкнул замешкавшегося священника вперед, дальше по улице.
– Тебя на поминках ждут.

– Ждут. Да только как бы к завтраму еще одни справлять не пришлось...
– Священник хмуро уставился на дом Беона, где кричала Пима.
– И эти бесы что здесь забыли?

– Что бы ни забыли, тебе Илла велела роженицу не тревожить.

– Дура она невежественная, Илла ваша, прости, Господи.

– Дура. А все ж ее бабья наука тут вернее твоих молитв поможет.

– И то верно...Ты-то на помин не зайдешь?
– помявшись, спросил священник.
– Надо бы.

– Нет.

– А что так?

– Ни к чему людей смущать, - отрезал Деян.
– Давай, Терош, не тяни. Сам говорил - долгие проводы не к добру. Было такое?

– Было. Ну, прощай! Не поминай лихом.

Священник

побрел по улице, но, не отойдя и на десяток шагов, оглянулся с выражением смущенным и растерянным. Деян, через силу улыбнувшись, махнул ему рукой. Тот отвел взгляд и потащился дальше. В его переваливающейся походке чувствовалась какая-то беззащитность и обида. Будто раскормленного ручного щенка взяли и выкинули посередь зимы за околицу в лес, самому добывать себе пропитание.

"Эх, друг...".

Деян, отвернувшись, вошел во двор через незапертую калитку.

– Голем!
– окликнул он чародея.
– Ты что здесь делаешь?

– Жду. Чем дело кончится, - ответил тот, даже не удостоив его взглядом.

– Это я заметил, - сказал Деян.
– Но какой тебе интерес до младенца?

– Сам хотел бы знать.

– Отвечай!

– Да не ори ты! И так от воплей голова разламывается.
– Чародей, поморщившись, сжал пальцами виски.
– Мне до младенца никакого интереса нет. Ни до него, ни до этой бедной бабы. Старику я уже сказал все, что собирался. Будь моя воля, я бы здесь не сидел. Успокоился?

– Но почему тогда?..

– Это из-за меня, - сказал вдруг Джибанд.
– Я попросил мастера.

– Ты?!
– Деян изумленно уставился на великана.

– Я. Я... увидеть хочу. Как это. Когда правильно.

– Когда правильно что?
– растерянно переспросил Деян.
– Я тебя не понимаю.

– Правильный человек. Как. Когда появляется, - сбивчиво стал объяснять великан.
– Ты - правильный, мастер - правильный, я...

– Хватит, Джеб, - перебил Голем.
– Этого "правильного" человека интересует, не собираешься ли ты причинить ребенку вреда, если тот родится живым. Только и всего.

Глаза великана округлились.

– Вред? Почему?

– Потому что ты - вместе со мной, а я - злой и страшный.
– Голем ухмыльнулся; но гримаса вышла какая-то вымученная.
– Хватит на сегодня вопросов, Джеб.

– Я чем-то тебя обидел, мастер?

– Нет. Ты ничем не можешь меня обидеть. Просто помолчи.

– Но, мастер...

– Да заткнись ты наконец!

– Хорошо, мастер.

Великан насупился, но расспросы прекратил.

"Да что вообще происходит?!"

Деян на всякий случай отошел от лавки подальше. Искусственный человек хотел увидеть, как рождается настоящий, а "мастер" не только потворствовал ему в этом, но и объяснялся с куклой просьбами вместо приказов.

Скрипнула дверь: на крыльцо вышла Эльма, обтирая руки мокрым полотенцем.

– Милорд Ригич. Деян. Что за шум?

– Извини, девушка, - пробормотал чародей. Он сидел, сгорбившись и обхватив голову руками; вид у него был больной.

– Ну как у вас?
– нерешительно спросил Деян. Эльма пожала плечами, старательно глядя мимо него:

– По-прежнему. Похороны закончились?

– Да.

– Не шумите здесь.

Она скрылась в доме, плотно притворив дверь.

<