Амальгама власти, или Откровения анти-Мессинга
Шрифт:
Обнаженное тело затрепетало в языках незримого пламени. Тонкая, как пружинка, талия напряглась и стала еще 'yже, запрокинутые груди волновались в такт вернувшемуся дыханию, черный смерч волос заплясал в жарком ветре. Молот взлетал и падал, не достигая сияющей плоти, похожей на золотистый пластичный металл.
Сквозь тонкую кожу девушки просвечивали малиновые всполохи жара, но пламя не причиняло ей вреда, точно она сама состояла из этой стихии.
– А теперь воду! Скорее неси воду! – закричал Велигор. – Ее надо закалить!
Аким стремглав бросился к колодцу и принес деревянное ведро
– Как катится с ключа вода, так скатися с тела белого болесть-худоба! Брысь! Катитесь прочь все хитки и притки, за пень, за колоду, за белую березу!.. – рычал Велигор, как грозный повелитель духов и неумолимый враг всякого мелкого, бездомного беса.
Вода обласкала медно-смуглое тело, распростертое на наковальне, смывая с него горький недужный пот и тяжелый песок памяти.
– Смой все уроки и призороки с ясных очей, с черных бровей, с ретивого средца, с горячей крови, с черной печени, с буйной головушки! – Потный, красный, как медь, Велигор перевел дыхание. – А теперь, Акимка, надели ее русским духом! – приказал он.
– Что сделать? – не понял Аким, но Велигор уже вышел из кузни.
Аким наклонился над девушкой и вдохнул в ее губы упругий заряд своей силы. Он согревал своим дыханием середину ее распахнутых грудей, прекрасный, втянутый живот и по-детски беззащитное нагое лоно. Он творил древнее позабытое таинство наделения духом, известное только Богам и ваятелям. Он переливал в нее огненные потоки своего дыхания, облучал живым солнцем, сокрытым в его груди, в каждом позвонке и капле крови, и видел, как алые искры жизни окутывают огненным роем ее тело и проникают глубоко в ее возрожденную плоть.
На рассвете подул южный ветер. Ярый вешний Стрибог отмыкал пути в Сваргу, он крушил хрустальные мосты зимы и наполнял паруса облаков, он нес к северу птичьи караваны, плавил ледяные засовы и раздувал искру любви в сердцах людей и в каждой живой твари.
Аким вышел из кузни с девушкой на руках, вдыхая резкий студеный ветер, и она очнулась и задышала жадно и трепетно, точно только что вышла из горной реки. Они заново рождались в чистый березовый мир, пахнущий печным дымком и сыроватым вешним снегом.
Выпив крепкого чая и закусив прошлогодними баранками – а иного угощения в избушке не нашлось, – Велигор собрался уходить, чтобы хотя бы к ночи добраться до столицы.
– Погоди, я тебя довезу, – пообещал Аким, – не до Москвы – до станции: боюсь ее надолго оставлять.
– Советую тебе бояться, когда она окончательно проснется, – проворчал Велигор. – Кто ее знает, даже Сталин так и не смог переупрямить этот народ. Не знаю, как тебе это понравится, – ворчал Велигор, с трудом умостившись на переднем сиденье, – но твоя ненаглядная, по всей видимости, из подразделения волчиц-оборотней.
– Расскажи все, что знаешь, – попросил Аким.
– Этих женщин учат убивать без дрожи. Их даже зовут «суками» из-за их кровожадности и отвязанной злости. Большинство из них прошли через сексуальное насилие, и вовсе не со стороны федералов…
– Почему они так
– К своим женщинам они относятся нормально, как… к своим женщинам. А вот роль женских военных формирований не укладывается ни в один в кодекс чести. «Сук», или «волчиц», во все времена использовали не столько для оперативно-технических задач, сколько для культовых действий и военной магии.
Аким едва не выпустил руль:
– Не понял… для каких действий?
– Глубинный страх перед женщиной работает на уровне инстинкта, – пояснил Велигор. – Далеко не каждый закаленный боец способен ударить женщину. Опять же, их интуиция и чувствительность, их природное умение обворожить и лишить противника силы могут быть использованы в военном деле наравне с нейтронными бомбами и пси-оружием.
Но при всей их красоте и нежности женщины кровожаднее и последовательнее в мести, чем мужики. Они и есть идеальные воины! Бабий отряд охранял Фиделя Кастро. Женский батальон смерти был сформирован при Керенском. «Победа или смерть!» Так, кажется, звучал девиз их предводительницы Марии Бочкаревой, так бездарно оклеветанной в фильме об адмирале Колчаке.
Участие женщин в войне придает ей священный характер. В Древнем Риме в парадах на Марсовом поле участвовали нагие весталки – девственные жрицы Беллоны. Женская сексуальная энергия нужна для разжигания священной ненависти к врагу и воли к победе.
Кстати, Вождь народов это прекрасно понимал. В трудные для страны дни он возродил великую богиню матриархата – Родину-мать, а символом героизма стала Красная Дева, русская Жанна д’Арк: Зоя Космодемьянская. Эти вечные символы пробудили в мужчинах бессознательное мужество и высочайшую жертвенность, то самое «русское чудо», перед которым низко склонились Рузвельт и Черчилль.
В наше подлое время тот же самый прием используется уже на другом, животном уровне. К примеру, в психологическую подготовку современного спецназа перед выполнением особого задания, например перед избиением беззащитных русских детей во время «Марша несогласных», входит просмотр специального эротического фильма с одной-единственной обнаженной женщиной. При помощи несложных приемов нейролингвистического программирования половое возбуждение канализируется в русло безудержной агрессии.
– Кобь, это тоже кобь! – пробормотал Воронов. – Использование половой энергии в целях военной магии!
– Молодчина, просекаешь с полуслова, – похвалил его Велигор и продолжил учительствовать: – Через привлечение женского контингента к военным операциям решаются сразу две оперативно-психологические задачи: сексуальная сублимация воинского духа собственной армии и торможение полового инстинкта у армии врага. Кому охота быть битым бабой, даже если она острижена наголо и дерется как черт? Во все века женщин использовали в ритуале натравливания. В современной войне, к примеру второй чеченской, это роль отводится «черным вдовам» и чеченским смертницам-шахидкам, а также накачанным наркотиками беременным бабам, взрывающим себя в местах скопления живой силы противника. Будь осторожен, брат, держи поближе свою волчью плетку, а лучше АКМ, ну и пряник подогрей на всякий случай, – невесело пошутил Велигор.