Американец
Шрифт:
В школе Лео узнал еще одну подробность. После взрыва среди обломков нашли пупса Даниелино, он лежал рядом с телом моего друга.
– Марч'e, ты бы видел лица взрослых, когда они об этом рассказывали. Я и не думал, что можно так реветь из-за какой-то куклы.
Летние месяцы были наполнены счастьем, в них не было места страху. Пять лет подряд мы гоняли на велосипедах, совершали набеги на лесные лужайки, перекидывались в карты, швырялись камнями, мечтали о свободе для попугайчиков, которые томились вместе с тропическими птицами в зоомагазине на углу. Посторонним наши забавы казались жестокими, но стоявшие за ними намерения были самыми добрыми. С местными девчонками мы вели себя непредсказуемо, резко,
Шиномонтажник из другого района, потрепанный тип с шестью пальцами на правой ноге, платил нам, чтобы мы протыкали автомобильные покрышки. Тысячу лир за дырку. Поначалу предлагал всего пятьсот.
– Полторы, – попробовал поторговаться Лео. Из кармана своей клетчатой фланелевой рубашки он вытащил расческу и стал приглаживать волосы.
– Семьсот, – отрезал Шестипалый. – И хватит с вас, малявок…
Все движения были отработаны. Сначала он причесывал виски и затылок, потом взбивал волосы по центру, чтобы спереди получился так называемый кок – нелепо вздыбленная прядь, удерживаемая лошадиными дозами геля и лака, причем высота пряди пропорциональна степени самоуверенности ее обладателя. В те годы эта прическа была на пике моды.
– Договорились, семьсот лир, – сказал Лео, убрав расческу в карман. – Плюс по триста за каждую дырку – за наше молчание. Представляешь, что будет, если кто-то узнает, как ты попросил двух малявок обеспечить тебя клиентами?
Крыть было нечем.
Шестипалый вытер масленые руки тряпкой, взглянул на меня и – то ли в восхищении от манеры Лео вести переговоры, то ли предупреждая об опасности, притаившейся под самым моим боком, – сказал:
– Твой дружок – сущий дьявол.
Я действительно преклонялся перед умением Лео заставлять всех плясать под его дудку.
– Первое правило любых переговоров – не вести переговоры, – как-то объяснил он мне, пока мы в темноте ожидали одного из наших сообщников. В районе Шестипалого у нас на каждой улице было по своему человеку.
– А второе?
– Если не попросишь, не получишь.
Я на несколько секунд умолк, пытаясь уловить смысл этих слов.
– А третье?
Он бросил бычок в водосток.
– Если не ищешь, не будешь найден, – торжественно произнес он.
Вдруг послышался какой-то шум. Мы оба встрепенулись, Лео встал и оглядел улицу, отражающуюся в заднем стекле припаркованного автомобиля, за которым мы прятались. Ложная тревога: листья прошелестели или мимо пробежала мышь.
– Что это значит? – спросил я.
Лео насмешливо улыбнулся. Ответа я не дождался. Наш сегодняшний подельник свистнул, дав добро на первый пинок по шине.
Поскольку из нас двоих он был старшим, теоретически ему и следовало приглядывать за обоими. На деле же мы выходили из школы (мы учились в разных классах до тех пор, пока его дважды не оставили на второй год и мы не оказались вместе в восьмом), обедали в столовой для бездомных и потом удирали на велосипедах.
В лесу мы встречались с группкой неудачников, которая под нашим началом превращалась в отряд свирепых воинов, и отправлялись дальше. После наших набегов лужайки перед входом в музей походили на выжженное поле. Несколько раз охранник – не такой лентяй, как другие, – угрожал отобрать мяч и вызвать полицию, мы же показывали ему средний палец, вскакивали на велосипеды и смывались. Лео был капитаном, я – матросом.
Каждый день он таскал меня по своим бесконечным делам: всегда находились деньги, которые можно прикарманить, вопрос, который надо уладить, машина, которая идеально подходила для засады. Мы наматывали километры, поднимаясь в гору и глотая поднятую пыль, патрулировали темные улицы и прикрывали друг друга. Мы без конца воевали с тенями, колючей проволокой и ржавчиной. Самыми страшными словами для нас были «противостолбнячная
Каждое лето, когда приближалось время отъезда в Коннектикут, мы запирались у него в комнате и включали кондиционер, который по тем временам был большой редкостью. Жара ставила крест на наших вылазках. Мы часами смотрели телевизор, заглатывая картошку фри с арахисовым маслом, и не было такой еды, которую мы бы не запивали стаканом молока. Стоило нам подкопить деньжат, мы тотчас бежали за трамедзини [5] с ветчиной и горчицей и поедали их тайком от Пинуччи, сестренки Лео, на которой я был готов жениться, чтобы мы с ним породнились.
5
Трамедзини (от итал. tramezzini) – итальянские бутерброды.
О причудливом обмене веществ Пинуччи ты узнавал, едва переступив порог их дома.
– Моя сестра резиновая – она все время то толстеет, то худеет. Дело в ее метаболизме.
– Слушай, я не могу жениться на такой толстухе.
– Не волнуйся, мама говорит, что со временем все наладится. К тому же у нас в семье у всех кость широкая, а у тебя тонкая, сразу видно. Значит, ваши дети получатся пропорциональными.
Жара испытывала нас на прочность, особенно доставалось нашим кокам. При высоких температурах средства для укладки плавились, лавины голубоватой субстанции стекали по ушам, шее или, того хуже, по лбу, и ты обнаруживал это самым последним, когда все остальные уже начинали тебя подкалывать.
Тем временем я учился жить как настоящий американец, по крайней мере в представлении Лео. Я вызубрил названия пятидесяти одного штата, имена президентов – от Джорджа Вашингтона до Рональда Рейгана – и основные индейские племена. Мы знали наизусть диалоги из фильмов «Назад в будущее», «Лучший стрелок» и «Балбесы». Мы болели за Мэджика Джонсона и «Нью-Йорк Джайентс», нашими героями были народ сиу и Седьмой кавалерийский полк, вожди Красное Облако и Сидящий Бык, шаман Черный Лось, генерал Кастер, Джон Уэйн и персонажи сериала «Различные ходы». Я научился надевать бейсбольную перчатку и уже не раздумывал по двадцать минут, какой стороной ее натягивать, а также освоил лучший способ падения с роликовых коньков, при котором всегда страдала одна и та же часть коленки, только царапины становились всё глубже. Лео протягивал мне перекись водорода и прикрикивал, чтобы я не ныл.
– Ле, тебе обязательно надо ехать?
– Конечно, а то я лишусь гражданства.
– Зачем оно тебе?
– Рано или поздно я перееду в Коннектикут, и тогда будет важно, настоящий я американец или нет.
– Возьмешь меня с собой когда-нибудь?
Меня задевала мысль о том, что я не входил в его планы, что он представлял себе будущее без меня, без нас, без этих дней.
Он был смуглым от природы, его коже хватало нескольких минут на солнце, чтобы просмолиться. Хотя Лео не раз выкручивался на экзаменах благодаря свой улыбке, как у парня на рекламном плакате «Посталмаркета» [6] , он никогда этим не кичился. Он не зазнавался. Может, именно поэтому никогда не попадал в школьный рейтинг самых красивых мальчиков. Лео находил в этом повод для гордости. «Если в рейтинг включают таких, как Кристиан Дзаццаро с его покрытыми коркой гнойниками, то лучше держаться подальше», – ворчал он.
6
«Посталмаркет» – итальянская компания, существовавшая с 1959 по 2007 г. лидер по продажам товаров по почте.