Американский эксперимент соседства
Шрифт:
— Что за услуга?
Я взял пластинку ABBA с журнального столика, где Рози, должно быть, оставила ее, чтобы помочь мне донести коробку.
— Ей нужно было помочь передвинуть комод. Комод, о котором женщина забыла упомянуть, весил как слон.
Рози издала странный звук.
— Ты пошёл в дом незнакомки? Только потому, что она попросила тебя об услуге?
Пожав плечами, я опустился на колени перед проигрывателем.
— На самом деле это был ее подвал.
Она шумно вздохнула.
— Лукас. Ты не можешь... Ты не можешь так делать.
Я положил пластинку
— Почему нет? Она попросила меня помочь ей. А взамен я бы получил проигрыватель.
— Что если... Что если она просто заманивала тебя внутрь? Чтобы зарубить тебя топором. Или продать твои органы. Это Нью-Йорк, Лукас. Соотношение сумасшедших на квадратный фут слишком велико для этого. Особенно, если в ход идет слово «подвал».
— Мило, — сказал я, а она только моргнула.
Но это было мило, что она взволновалась из-за возможности того, что меня могли убить.
— Хорошо, Розалин Грэм, — я подошел к ней ближе, и она откинула голову назад. — Сними обувь.
— Что? — пробормотала она. — Зачем?
— Потому что мы не можем танцевать с тобой на этих сексуальных каблуках, не беспокоя соседей снизу.
Ее глаза расширились, как будто я сказал что-то безумное.
— Танцевать... мы танцевать?
Я снял с себя обувь.
— Конечно, — я снова опустился на колени и переключил несколько настроек проигрывателя. — Я же говорил, что ты подберешь нам песню. А песня для этого и нужна. Для танцев.
Рози посмотрела на меня так, словно я просил ее отрастить крылья и полететь.
Я наклонил голову в сторону.
— Может, мне помочь тебе с туфлями? — предложил я. — Я могу это сделать, если тебе очень-очень нужно, — и я бы с радостью это сделал, если честно. Эти туфли сводили меня с ума с тех пор, как она их надела.
Ее рот пару раз дернулся, не издав ни звука.
Только когда я сделал шаг в ее сторону, она, казалось, растерялась. Через несколько секунд синие туфли на каблуках были позади нее, а пальцы ног выглядывали из-под подола джинсов. И какие у неё джинсы! Я не соврал, когда сказал ей, что они мне тоже нравятся. Они определенно были такими, когда облегали ее...
Лукас, — сказал я себе. Сосредоточься.
Я нажал кнопку «Воспроизвести» на проигрывателе. Начальные ноты «Dancing Queen» заполнили квартиру.
Я заломил шею влево и вправо. Затем я встретился с ее взглядом, когда начал двигаться влево-вправо.
Может быть, эта песня и не совсем мой жанр — конечно, не то, под что я представлял себе наши танцы, — но, по крайней мере, я знал, как держать ритм. Abuela(бабушка) позаботилась об этом еще в детстве, чтобы я умел держать ритм, когда это было необходимо. И вот, я постепенно добавил к своим движениям руки, затем бедра, а потом, просто чтобы вызвать у нее реакцию, любую реакцию, я закружился по идеальному кругу.
Глаза Рози превратились в тарелки.
— Ты выглядишь такой шокированной, Рози, — поддразнил
Ладно, я не просто умел держать ритм. Я умел танцевать.
Розовый цвет ее щек стал еще глубже, но уголок ее губ дрогнул.
Сдерживая собственную улыбку, я сделал единственное, что мог. Я очень медленно пошел в ее сторону, повторяя каждый шаг в такт песне и не сводя с нее глаз.
— Давай, Рози, — сказал я ей, а затем добавил чуть громче: — Ты можешь танцевать, — я двигал бедрами влево-вправо. — А также ты можешь петь.
К тому времени, как я сократил расстояние между нами и оказался в двух футах от нее, я уже вовсю подпевал ABBA, раскачивая руками и плечами вокруг нее.
Она фыркнула.
Почти готово, — подумал я. И моя нога уже не так сильно беспокоила меня.
Я двинулся вперед.
— Разве я недостаточно хорош для королевы танца(название песни Dancing Queen)? — спросил я, подойдя намного, намного ближе. — Мне не семнадцать, но я молод и мил, в любом случае, ты так не думаешь?
На ее губах заиграла небольшая улыбка. И естественно, это только подогрело мою потребность взять от нее больше. Заставить ее дать мне больше.
— Ладно, достаточно. Иди сюда, — сказал я, схватил ее за руку и закружил по кругу.
Рози вскрикнула, громко и звонко, а через секунду разразилась смехом.
Вот оно.
Потому что вот он, тот смех, которого я так жаждал.
Я покружил ее еще раз, ее тело начало медленно двигаться в ритм песни. И когда она снова оказалась лицом ко мне, на ее лице расплылась полноценная улыбка, и мне ничего не оставалось, кроме как ответить ей взаимностью.
Припев начался так, как будто мы хореографически его исполняли, и мы выкрикивали слова песни во всю мощь наших легких.
И точно так же, конечности Рози расслабились, глаза закрылись, и ее тело потерялось в хите семидесятых. Я держал одну из ее рук и смотрел, как она поет, как будто это никого не касается, так громко, что я мог слышать ее голос поверх музыки. И она не была хорошей певицей. И уж точно не из лучших.
Это не помешало мне взять ее за другую руку и закружить ее в другом круге. Мы кружились и кружились, пели и смеялись, возможно, слишком много раз, потому что на последнем витке Рози потеряла опору и спикировала прямо мне на грудь.
Наши тела столкнулись, моя рука обхватила ее талию. Наши взгляды встретились, груди вздымались в синхронном дыхании, когда мы смотрели друг на друга. Сладчайшая волна персиков окутала меня, заставив мои ноздри разгореться.
Мое горло сжалось, когда я начал замечать, как ее груди прижимаются к моей груди, двигаясь вверх и вниз с каждым вздохом. Одна из моих ног оказалась между ее ног, и каким-то образом, по базовому рефлексу, который я не мог контролировать, я притянул ее ближе. Плотнее прижал к себе. Наши бедра соприкасались, когда наши ноги еще больше переплетались.