Американский эксперимент соседства

Елена Армас

— Хорошо, — сказал он, но прозвучало это так, будто он мне не поверил.

Справедливо, потому что я лгала.

Я посмотрела на него, и так и не поняла, что это было за выражение его лица, но я услышала, как говорю: — Ладно. Это была не маленькая проблема. В моем потолке есть трещина. Достаточно большая, чтобы я собрала все вещи, поймала такси и приехала сюда ночевать.

Сюда, потому что папа переехал в Филадельфию, а мой брат, Олли, не отвечал на мои звонки. Сюда, потому что, помимо всего прочего,

я лгала им на протяжении месяцев — шести, если точно — и то, что я проведу ночь с кем-то из них, откроет правду и разоблачит мою ложь.

— Извини, тебе не о чем беспокоиться. Все хорошо, правда, — я оглядела тесную студию моей лучшей подруги. — Это однокомнатная квартира, и здесь только одна кровать, так что я думаю... Я знаю, что мы не можем остаться здесь вдвоём.

Честно говоря, я могла бы и хотела занять диван, но ставить Лукаса в такое положение было не тем, чего он заслуживал после сегодняшнего вечера. И я была достаточно смущена.

— Я забронирую отель на ночь.

Я посмотрела на него и успела заметить, как его губы дрогнули. Это была не улыбка. Это была какая-то гримаса.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я нахмурилась, немного ошеломленная вопросом.

— Что?

— Трещина на твоем потолке, — сказал он. — Звучит серьезно. Ты в порядке?

— О, — я сглотнула. — Я... в порядке, да.

Но Лукас не выглядел так, будто поверил мне. Снова.

— Серьезно. Я жительница Нью-Йорка. Я крепкая, как гвоздь, — я издала смешок, который, я надеялась, прозвучал искренне, и перетащила еще несколько разбросанных вещей поближе. — Просто дай мне все собрать, и я вызову Uber.

Я осмотрела свой беспорядок, а затем начала забрасывать все в сумки так быстро, как только могла.

Возможно, поэтому я не заметила, что Лукас начал двигаться, пока он не поднялся на ноги и не пошел прочь. Он остановился, когда дошел до своего рюкзака, поднял его и перекинул через плечо.

— Что... — я начала подниматься на две ноги. — Куда ты идешь?

Лукас переложил груз на спину. Его улыбка вернулась на место, однобокая и... да, все еще отвлекающая.

— Куда-нибудь в другое место. Я не останусь здесь.

— Что? — я вытаращилась на него. — Почему это?

Он сделал шаг в направлении двери.

— Потому что уже за полночь, а ты выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание.

Я моргнула. Затем я заметила, что моя рука метнулась к волосам. Я выглядела...

Я опустила руку. То, как я выглядела, было неважно. Во-первых, потому что сейчас с этим ничего нельзя было поделать. А во-вторых, потому что... с этим действительно ничего нельзя было поделать.

— Тебе есть где остановиться? — наконец спросила я его. — Какое-нибудь другое место, кроме дома Лины?

— Конечно, — он пожал плечами, не выпячивая губы. — Это Нью-Йорк — вариантов бесконечное множество.

— Нет, — я покачала головой, делая шаг в сторону и преграждая ему путь к двери. — Я не могу

позволить тебе сделать это. Я буду единственной, кто уйдет. Это квартира твоей кузины. У тебя даже есть ключ. Ты... не можешь пойти ночевать в отель.

Его улыбка стала теплее.

— Это мило, Рози. Но это излишне, — он обошел вокруг меня, заставив меня повернуться на пятках, чтобы следить за ним. — К тому же, так проще. У меня с собой только рюкзак, а у тебя... — его взгляд перескочил на мою большую, беспорядочную кучу. — У тебя намного больше.

— Но...

Он снова встретился с моим взглядом, и то, как его брови нахмурились, настолько противоречило его легкой ухмылке, что я потеряла ход мыслей.

— Послушай, — сказал он очень спокойно. — Я человек прямолинейный, поэтому я просто скажу это, хорошо?

Я сглотнула.

— У меня сложилось впечатление, что мое присутствие здесь доставляет тебе дискомфорт, — пауза. — Я действительно уверен, что это так. И все в порядке, мы ведь только что познакомились.

Что? Боже мой, и поэтому он уходит? Он...

— Мне не неудобно, — парировала я самым некомфортным образом. — Это не по той причине, о которой ты думаешь, — он наклонил голову, и мой рот снова открылся, чтобы сказать ему что-нибудь еще. Но ничего не вышло. Только заикающееся: — Это... Это не...

— Я предложу тебе сделку, — сказал он, прервав меня, и почему-то у меня возникло ощущение, что он сделал это, чтобы спасти меня от самой себя. — Ты останешься здесь на ночь, отдохнешь, а завтра я вернусь. Мы начнем все сначала. Забудем, что сегодня произошло. А потом мы решим, что делать с жильем, — осторожная пауза. — Что ты думаешь?

Начнем сначала. Забудем о том, что сегодня произошло.

Что бы я отдала за то, чтобы мы могли это сделать.

— Но тут нечего выяснять, Лукас. Лина обещала тебе квартиру. Ты должен быть тем, кто будет здесь жить.

— Хорошо, — сказал он просто. — Но не сегодня.

Это было неправильно. Это было так нехорошо. Все пошло не так, и я... Я поняла, что выпускаю воздух изо рта, только когда услышала, как мой рот выпускает его.

Усмешка Лукаса была глубокой, мужской.

— Я вернусь завтра, обещаю.

Мои губы разошлись, готовые бороться с ним, повалить его на пол и заставить остаться, если придется.

Но потом он сказал: — Все будет хорошо, Рози, — и выражение его лица стало серьезным. Убедительным. — Все будет хорошо.

И вся моя решимость сопротивляться ему ослабла, впуская в меня усталость. Усталость от многолетних попыток держать все вместе, сдерживаться, всегда оставаться одной, накрыла меня с головой. С головы до ног, как волна. И в этот единственный раз, когда мне сказали эти три слова «Все будет хорошо», вместо того, чтобы использовать их для утешения кого-то другого, я почувствовала необходимость отпустить его.