Аметистовый блин
Шрифт:
– Вот и прекрасно! – мрачно обрадовался Сережа, к большому удивлению соседа.
Теперь был не только что повод – а настоящая причина привлекать к делу отца Амвросия с его плодом покаяния.
Глава двенадцатая, диверсионная
Четырехколесный плод покаяния неторопливо проехал по шоссе, минуя обсаженную кустами дорожку, что вела к воротам преступной виллы.
– Вот она!.. – прошептал Маркиз-Убоище. – Гляди – во обломы!..
Вилла, куда неведомо зачем перевезли магическую шкатулку, была огорожена даже не бетонным, а из каменных глыб
Нетрудно было догадаться, какова спрятанная за камнями вилла, если будка для привратников была как целый коттедж. В ней можно было пляски устраивать, и не современные, когда пара должна пять минут простоять на одном месте, покачиваясь, топчась и оглаживая друг дружку, а настоящие – мазурку, скажем, или краковяк.
По случаю хорошей погоды двое охранников вышли из этой аристократической будки и подпирали ворота – тоже, кстати, не хилые, раздвижные и снабженные всяческой автоматикой.
Отец Амвросий сидел за рулем при всем параде – в лазоревом одеянии и с наперсным крестом. Его взяли прямо с венчания и не позволили переодеться, здраво рассудив, что бывший энергетик в джинсах и бывший энергетик в рясе – это два разных человека, и по джинсам охрана стрелять будет, а насчет рясы – заколеблется.
Рядом сидела Лилиана в полном боевом облачении – вернее, в том, что ведьма искренне считала боевым облачением. На ней были черный шелковый блузон, черные же штаны из искусственного эластичного бархата и ботфорты тонкой кожи, прикрывающие колено, а на груди – всего один медальон, усаженный мелкими камнями, весом примерно в полкило. Сережа посоветовал ей при опасности раскрутить эту штуку на цепочке – и получится исправный кистень. Волосы ведьма убрала в большой шиш, что было воистину удивительно – ведь на обложках всех боевиков, особливо фантастических, дамы идут в бой непременно раздевшись до нижнего белья и распустив волосы. Еще была крошечная сумочка через плечо – как раз такого размера, чтобы поместились компактная пудра и один патрончик губной помады, а второй бы уже не влез.
Лилиана и отец Амвросий старательно не глядели друг на друга.
На заднем сидении Сережа и Маркиз-Убоище зажали бабку-вампиршу. Каждый смотрел в свое окошечко, чтобы, Боже упаси, не встретиться взглядом с вредной старухой. Ее нужно было соблюдать голодной до начала боевых действий.
Как ни странно, лазоревая ряса бывшего энергетика сыграла особую роль в отношениях с бабкой. Увидев красавца-батюшку, который вместе с ведьмой и прочими нехристями явился за ней в тренажерный зал, вампирша раскрыла рот и сделала постно-блаженную физиономию. После чего, сложив аккуратненько ручки, правую поверх левой, ладошками кверху, поспешила под благословение. Отказать в этом священник не мог.
Предупрежденный о бабкиной особенности отец Амвросий тем не менее собрался было брякнуть ей ласковое слово.
– Не смей! Молчи! – наперебой завопили Сережа, Лилиана и Маркиз-Убоище.
Бывший энергетик молча благословил энергетическую вампиршу, вслед за чем ее с
И вот теперь она сидела, уставившись в затылок отцу Амвросию, и ждала, пока ее выпустят из машины и покажут дичь.
– Ну, начнем, благословясь, – сказал отец Амвросий и вынул ключ зажигания. Обычный, даже заурядный этот жест как-то внезапно подчеркнул, что выбор сделан, обратного пути ни для кого уже нет.
Бабку вынули, поставили на асфальт и издали показали ей будку с тоскующей охраной.
– Подойдешь и предложишь им свежих яичек, – велела ведьма, протягивая заранее приготовленное лукошко. Сережа и не приметил, когда это она протащила лукошко в машину.
Бабка кивнула – как ни хотелось ей прицепиться к Лилиане, однако инстинкт самосохранения оказался сильнее голода. Повесив на сгиб локтя кошелку, она молча засеменила к воротам. Сережа и Маркиз-Убоище, хоронясь за кустами, двинулись следом – им было интересно поглядеть, как вампирша управится с охраной.
Через минуту их нагнал отец Амвросий.
– Не могу я видеть этот сатанинское отродье! – заявил он.
– Чеши отсюда! – приказал Сережа. – Ишь, брезгливый какой выискался! Твоя ряса за три версты видна и еще отсвечивает!
Действительно – тяжелый лазоревый шелк, да еще вышитый серебром и золотом, на солнце бликовал и искрился.
Красавец-батюшка, сейчас даже избыточно красивый, остался стоять там, где настиг его окрик, а Сережа и Маркиз-Убоище, одетые гораздо скромнее, чуть ли не на корточках продолжили свой путь.
– Серьезно он уверовал, – сказал Сережа филармоническому артисту. – Ведь Лилька только корчит из себя злодейку. Вывеска у нее такая! А он, если что не вписывается в религию, так уже и на дух не переносит. Надо же, какими их там правильными делают, в семинарии…
– Ты так полагаешь? – загадочно спросил Маркиз-Убоище.
– Но надо отдать ей должное – она его тоже терпеть не может. Идеологический враг!
Сережа замолчал, отложив анализ духовных противоречий между ведьмой и отцом Амвросием до лучших времен. Потому что вампирша с лукошком вышла наконец к будке и обратилась к охране с приветствием.
Издали было видно, как парни высокомерно отказываются купить предложенные яйца. И в самом деле, что за идиотизм – предлагать людям на боевом посту товар, который нужно варить или жарить! Яйца были гениальной находкой Лилианы, рассчитавшей, что охрана пошлет бабку с ними вместе далеко и надолго, а уж достойно ответить и завязать свару – бабкино дело.
Две минуты потребовалось голодной вампирше, чтобы сперва один, а потом и другой охранник, зашатавшись, легли на асфальт перед воротами.
– Вперед! – приказал Маркиз-Убоище и первый помчался вязать по рукам и ногам добычу.
– Сашка, за мной! – негромко позвал Сережа и побежал следом. – Леонид Борисыч, оружие у них заберите!
Бывшему электронщику и бывшему энергетику нужно было быстро разобраться в будке с пультом управления воротами и прочей техникой, отвечающей за безопасность виллы.
Бабка-вампирша, подкормившись, пришла в замечательное расположение духа и добровольно помогала Маркизу-Убоищу обездвиживать охрану, затягивая хитрые узлы с такой силищей, что развязать их не смог бы вообще никто на свете.