Амнезия "Спес"
Шрифт:
Хотя, сейчас я в некоторой степени взгляд на это дело поменял… принадлежность добытого добра, нынче волновала меня значительно меньше, а вот желание увидеть живого человека, взыграло гора-аздо сильней.
На волне таких чувств, да поняв, что последний шорох за моей спиной затих, я ощутил, что мороз страха пробирает меня уже до костей. Мурахи ледяной толпой заскакали по спине так, что, кажется, защитный жилет на мне зашевелился.
С противоположного конца тоннеля донося тихий многоголосый скрежет, говорящий, что где-то там,
Удивительно, но при всем понимании, что они, ни разу не живые, дышать стало легче, а было накрывший с головой страх, отступил. Пусть не сами люди, но их творения, шевелятся сейчас здесь — рядом со мной. И для меня, мелкого и одинокого, это стало хоть какой-то, но моральной поддержкой.
И я, уже без дрожи в ногах, принялся быстро спускаться с насыпи, спеша до прихода механоидов обустроить свой собственный лагерь.
Там, где был общий, сейчас стояли три контейнера с наскоро собранным инвентарем, тюки с щерой и высился горкой разобранный полисай.
Я вскрыл ящики и, как было велено наставником, достал рюкзак и принялся утрамбовывать в него все, что могло понадобиться мне в течение предстоящих суток.
Набрал харчей, взял три барабана к арбалету, щедро нагреб пустых болтов и к ним несколько упаковок с батарейками. Не забыл баллон с антисептиком и полную флягу с водой. Потом, прихватив лопату со спальником, посчитал себя экипированным полностью и полез наверх.
Там отрыл седушку поудобнее, выстлал уступ мягким мешком и уселся.
В течение часа мне было чем заняться — я смотрел на гутов, жуя питательный сублимат, потом заряжал болты батарейками и отходил в сторонку. Но вот после, когда механоиды потопали вдаль, когда тщательно залил все отходы своей жизнедеятельности, а болтов набил батарейками столько, что хватило бы еще не на один барабан, делать мне стало нечего.
Я просто тупо сидел и пялился на противоположную насыпь, лениво вспоминая прошедшую битву с щером. И видно настолько я вымотался, что даже вставший перед глазами момент гибели Кука особо не впечатлил.
По ходу, я так и задремал незаметно…
Проснулся опять в страхе. Во-первых, от осознания того, что задрых, а во-вторых, что быстро понял, чем был прерван мой сон.
Совсем рядом, прямо подо мной, из того места, где был лагерь команды, слышался тихий и странный звук. И если чисто механическое звучание скрипа гутов меня уже не пугало, то вот тот, то ли скулеж, то ли плач, издаваемый явно живым существом, навевал жуть. Потому, как понимал я прекрасно, что доброй живности здесь точно не водится.
Сколько я так сидел и слушал эти заунывные песни, не знаю, но в какой-то момент пришла мысль, что просто следует посмотреть своему страху в глаза и настолько страшно мне уже не будет. И если это существо для меня опасно, то уж лучше вступить с ним в бой, чем сидеть тут и трястись часами.
Да, какое-то понимание имелось, что на практике применение
В общем, не выдержав, я врубил на полную оба свои фонаря и посветил в то место, откуда, как мне казалось, и исходил тот звук.
В ярком свете проступила запакованная в мешок туша щеры и я понял, что это что-то из живности все-таки пытается вскрыть мешок, а звук, принятый мною за скулеж, это скребки когтей по крепкому пластику. Так что первое, что я сделал, это сразу же схватил фаербласт.
Потом слез со своей сидушки и принялся, почти ползком на попе, спускаться. Фонарем же старался высветить поточней, кто там, так нагло хозяйничает. В этом начинании меня поддерживала очередная «умная» мысль, нашептывавшая, что, дескать, раз звук не усиливается, то там кто-то один. А уж с одним-то крысом или тараканом я справлюсь точно.
Ну, и конечно, знание о том, что те промышляют только в стае, в памяти моей всколыхнуться и не подумало.
Скребки, похожие на плач, стихли еще в тот момент, когда я определился куда светить и прекратил шарить фонарем по всему барахлу, что осталось от лагеря. Но опять же, понимание имелось, что вернись я на место и затаись, то звук возобновится с новой силой. А это снова начнет меня пугать. В общем, именно этот, какой-то нелогичный страх перед испытыванием страха, гнал меня вперед.
Спустившись так, что до подножия оставалось не более двух метров, а упакованная туша оказалось почти подо мной, я принялся более тщательно исследовать ее светом, помогая налобному фонарю еще и ручным.
В какой-то момент, когда я разглядывал один край мешка, в более общем — рассеянном свете, боковым зрением уловил движение с другого конца. Резко повернулся и выставил руку со вторым фонарем… и как раз успел, чтобы всем имеющимся светом упереться в скалящуюся морду… щера!
Я так ломанулся назад, что только благодаря так и не снятому по завету наставника рюкзаку, не снес себе пол спины! Потому как с перепугу забыл напрочь, что и стою на неровной поверхности, и под ногами-то у меня щебень, который может сорваться осыпью, и даже то, что в руках у меня оружие.
Я так дернулся, что просто работая пятками и локтями, пропихнул себя метра на два вверх! Про фаербласт вспомнил только тогда, когда понял, что павой рукой мне отталкиваться сложней!
А снизу на меня точил зубы щер… нет, щереныш… что я и догнал сразу после того, как осознал, что оказывается — не безоружен!
Тварь была мелкая… ну, как? Относительно. Мне, не набравшему еще роста, считай до колена где-то достала бы. Но шипы-то и пластины у этого мелкого топорщились в самой настоящей боевой трансформации, а уж зубы, которые он мне показывал, и вовсе были — ого-го! Вот щас дернется еще раз и отхряпает ступню запросто!