Амрита

Ёсимото Банана

Но в этот момент машина въехала в Сусупе, и кошмар отпустил меня. Я с готовностью сразу же о нем забыла. Откуда мне было знать, что это только начало? Первые шаги на новой земле.

Сусупе был похож на декорацию для кинофильма. Островки зелени тут и там прикрывали незаполненные прорехи в городском пейзаже. Машины гоняли по улицам, поднимая огромные клубы белой пыли, и это только усиливало ощущение нереальности.

Машина проехала мимо отеля, в котором мы с Рюичиро должны были остановиться.

– Давайте сначала заедем к нам домой, – сказал Кодзуми. – Тут на машине

две минуты ехать.

Их дом выходил оранжевым фасадом на дорогу. Снаружи он казался очень просторным.

– Бар с другой стороны. Сейчас я вам покажу.

Мы вышли из машины.

– Теперь туда, – сказала Сасэко, указывая рукой куда-то в глубь участка.

Вокруг дома вела маленькая тропинка.

Мы двинулись по ней.

– Тут у них очень симпатично, – сказал Рюичиро, оглядываясь по сторонам.

Через секунду мы прошли казавшиеся совершенно непроходимыми заросли кустарника и очутились на пляже. Перед нами раскинулся бескрайний океан.

Значит, бар – это одно из помещений в задней части дома. Выход на океанский берег. Очень разумно.

Синий океан был спокойным, вода у берега – почти прозрачной, белый песок – гладким и теплым.

– Мы вернулись, – сказала Сасэко мужчине-японцу, стоящему за прилавком.

Мужчина кивнул и ответил:

– С возвращением.

Потом посмотрел на нас с Рюичиро и добавил:

– Добро пожаловать.

Я довольно улыбнулась. Лицо мужчины было покрыто густой щетиной. Тело – бронзовым загаром. Классический тип. Любитель серфинга, девушек и пива.

– Давайте присаживайтесь, – Сасэко махнула рукой в сторону столиков, стоявших прямо у магазина. – Надо что-нибудь выпить.

Столики были накрыты голубыми скатерками. Над каждым из них стоял зонтик от солнца. А сверху висело яркое южное солнце. Свет и тень.

Мы сели за самый крайний столик, ближе всего к океану. Немного в стороне за одним из столиков сидела компания американских туристов в пестрых пляжных одеяниях. Других клиентов пока не было. Американцы ловко управлялись с гигантскими сэндвичами. Загорелый бородач, который до этого хозяйничал за стойкой, теперь шел в нашу сторону с подносом, на котором стояли какие – то, судя по виду, очень сладкие, напитки. Но на полпути его немного задержал Кодзуми, который ставил машину на стоянку и поэтому появился на пляже только сейчас. Они оживленно о чем-то заговорили.

Казалось, что под тропическим солнцем Кодзуми неизбежно должен растаять. Но он не таял. Он сжился с Сайпаном. Он стал здесь своим.

Солнце понемногу поджаривало наши обнаженные руки, ветерок охлаждал вспотевшие лбы – но не стаканы, которые активно потели на подносе. Мы ждали. Разговор все продолжался.

За несколько минут я настолько успела привыкнуть к этому месту, что мне стало казаться, будто я живу здесь уже который год.

Наконец двое говорунов подошли к нам. После того как мы получили свои напитки, Кодзуми радостно сообщил, что они вместе с бородатым уезжают за товаром.

– Вы тут пока отдыхайте. А вечером сходим куда-нибудь. Выпьем, поужинаем. Я вам еще позвоню.

Мы помахали ему рукой на прощанье и снова остались втроем.

– Видите

столики вон там, чуть дальше? Это пляжный бар вашего отеля, – сказала Сасэко, указывая пальцем на ряды белых столиков немного в отдалении. С той стороны ветер доносил обрывки какой-то легкой музычки. – Видите, как близко.

– Так у нас не отель, а океанская вилла, – улыбнулся Рюичиро.

– Ага, – улыбнулась в ответ Сасэко. – Тут эти виллы на каждом шагу. Но главное, что только руку протяни и дотянешься до закусок, пива и прочих прохладительных напитков.

– Но ваши сэндвичи, разумеется, самые вкусные, – сказал Рюичиро.

– Судя по количеству посетителей в обеденное время, так оно и есть.

– Ну для нас-то у вас найдется свободный столик? – спросила я. – Мы очень хотим пообедать вашими замечательными сэндвичами!

И в этот момент со мной произошло то же самое, что в машине по дороге сюда, – воздух начал давить на меня со всех сторон. Голова закружилась, стало трудно дышать.

Голубое небо, океанский бриз, вкуснейшие сэндвичи – все унеслось куда-то далеко – далеко. И ожидание поездки, и чувство освобождения – ничего не осталось. Только острая боль в груди. Она никуда не уходила. Не отпускала ни на мгновение. Как приступ сенной лихорадки, как грипп, как горная болезнь.

Что же это такое?

Неужели это как-то связано с Эйко?

Мне стало тоскливо. Я задержала дыхание, вгляделась в себя, ища ответа на этот вопрос, и поняла, что Эйко здесь ни при чем.

Но тут Сасэко вдруг тряхнула своими прекрасными волосами, и они рассыпались по ее плечам, по груди…

Она закрыла глаза, словно защищая их от ослепительных брызг, которые вот-вот разлетятся во все стороны. А я, наоборот, не отрываясь, во все глаза смотрела на это зрелище и видела все как при замедленной съемке: волосы описали в воздухе прекрасную, безукоризненную дугу, блеснули И рассыпались на множество маленьких молний – змеек.

Удивительно, но моя таинственная боль отступила.

Но на этот раз я не забыла о ней. Хотя мне уже не верилось, что секунду назад я могла ощущать что-то подобное. Что же это такое? И почему-то оно есть, то его нет? Кажется, Сасэко имеет к этому какое-то отношение…

Я вопросительно взглянула на нее.

– Ты чего? – поинтересовался Рюичиро, который тоже почувствовал что-то неладное.

– Ничего страшного, – Сасэко улыбнулась. – Не обращай внимания. Просто у меня голова немного тяжелая. Наверное, от жары. Здесь такое часто бывает. – И она посмотрела на меня.

Я молча кивнула.

Почему-то мне вспомнился наш с Кодзуми разговор о духах.

Множество призраков, обитающих в джунглях, на пляже, в распаренном воздухе. Люди, которые когда-то здесь умерли. Сотни тысяч. Остров – могила.

Значит, Кодзуми действительно не врал!

Наверное, в Японии тоже есть духи и призраки, просто их гораздо меньше. Но на этом острове их такое количество, что даже я, человек к таким вещам не очень-то чувствительный, ощущаю их присутствие. А может быть, в последнее время мои экстрасенсорные способности улучшились благодаря общению с Ёшио… Кстати, вполне вероятно.