Амур и Психея
Шрифт:
В зале гости сидели за деревянными столами на деревянных скамьях, официанты сновали взад-вперед, разносили блюда с едой и ставили на столы кувшины с вином. Помещение было большим, людей в нем было тоже немало, и, когда вновь прибывшие вошли, к ним сразу же подошел кто-то, видимо, из организаторов, поприветствовал и предложил пройти к стоявшему у стены столу, за которым уже сидело трое человек.
Все расселись, представились друг другу, прозвучали какие-то дежурные фразы, и не успели еще поднять первый бокал за встречу, как вдруг Юлия, сидевшая спиной к залу, почувствовала, что там началось
Из противоположного конца зала, перелезая через лавки, извиняясь перед сидящими за доставляемое неудобство, буквально протискиваясь между столами, периодически передвигая или переставляя предметы мебели, преграждавшие ему путь, в ее сторону энергично продвигался человек. Одет он был в темно-синюю рубашку с открытым воротом и замшевую куртку шоколадно-коричневого цвета. Ошибиться было невозможно, это был Алекс.
Юлия подумала, что, возможно, ей следовало бы подняться со своего места и поздороваться с ним, но она не успела этого сделать, потому что Алекс уже был около нее. Он присел на корточки рядом с лавкой, на которой она сидела, и заговорил быстро и, как ей показалось, с восторженным придыханием:
– Привет, как вы? Как долетели, как вообще дела? Я вон там сижу с коллегами, когда входите вы! Нет, я, конечно, знал, что вы приедете, но увидеть вас было просто шоком! Ну улыбнитесь, я так соскучился по вашей солнечной улыбке!
Не дожидаясь ответа Юлии, он встал, обвел всех ободряющим взглядом и произнес без паузы, слегка повысив голос и обращаясь к сидевшему напротив Юлии Постникову:
– Добрый вечер, коллеги, приветствую вас, профессор, приятно познакомиться. – Алекс протянул Павлу Петровичу руку для рукопожатия.
Павел Петрович, только что откусивший от куриной ножки, которую он держал за косточку рукой, принялся одновременно усиленно жевать и вытирать руки салфеткой, чтобы иметь возможность ответить Алексу. Наконец он справился с поставленной задачей, хотя для этого ему пришлось привстать и перегнуться через стол, придерживая левой рукой галстук, чтобы тот не попал в блюдо с греческим салатом.
– Меня зовут Алексис Александропулос, приятного аппетита и добро пожаловать в Грецию! – как ни в чем не бывало продолжил Алекс.
Затем, уже отходя от их стола, он легонько сжал ее локоть и негромко сказал ей прямо в ухо «Пока, мы еще увидимся» с таким очевидным придыханием, что Юлии показалось, будто он ее поцеловал.
17
Как и два года назад, оргкомитет тщательно спланировал существование конференции во времени и пространстве. Встреч, прогулок, экскурсий, просто бесед за чашкой кофе и, разумеется, пленарных и секционных заседаний было много, все дни оказались очень насыщенными.
Павел Петрович был в восторге, он выступил на первом пленарном заседании, участвовал в двух «круглых столах», и ему удалось съездить с Марией куда-то на фабрику, откуда он вернулся довольным и с объемным бумажным пакетом, в котором, как потом выяснилось,
Юлия была рада обществу Павла Петровича, к которому относилась с глубоким уважением и искренним, теплым чувством благодарности – он знал ее со студенческих лет и сейчас, когда она завершала работу над докторской диссертацией, был ее научным консультантом. Ее собственный доклад был принят просто прекрасно, Павел Петрович ее похвалил и сказал, что за последние несколько лет она очень выросла и что ее заслуженным успехом он был горд.
В один из дней, вернувшись с экскурсии по округе, в ходе которой ими была осмотрена церковь и поставлены свечки за здравие, они отобедали и теперь пили кофе на террасе, наслаждаясь предвечерней прохладой, окутывавшей воды озера Ористиада, – погода стояла теплая и тихая, хотя это и был конец октября.
Павел Петрович закурил и, как это иногда с ним случалось, когда он ощущал гармоничное единение с окружавшей его действительностью, заговорил загадками:
– А знаете, Юлечка, кому я симпатизирую в особенности сегодня?
– И кому же, Павел Петрович, говорите, не томите.
– Двум людям, и вы знакомы с обоими.
– Не может быть! – Юлия решила ему подыграть. – Кто же они, ума не приложу…
– Моя Ольга Федоровна и ваш Василий Иванович! – Павел Петрович закинул голову и рассмеялся. – Можете отгадать почему?
– Шутите, профессор? Вы же знаете, что ваши загадки может отгадывать одна только Ольга Федоровна, но и ей это удается через раз.
– Ах, Юлия Владимировна, вы лукавите… Хорошо, я дам вам подсказку. Человек счастлив, когда он достигает ранее поставленной цели, так?
– Допустим.
– А если эта цель – счастье близкого человека, то быть самому счастливым рядом с несчастным невозможно, так?
– Пожалуй, что так.
– Ну, вот и получается, что, поставив мне цель привезти полушубок, Ольга Федоровна дала мне шанс испытать счастье. А ваш Василий Иванович вообще удивительный человек – отпускает вас на любые конференции в моем стариковском обществе, потому что понимает: вам это нужно, в этом (ну, вы понимаете, я утрирую, естественно) ваше счастье. Я же видел сегодня романтические звездочки в ваших прелестных глазах, когда вы рассказывали нашим грекам о том, чем вы занимаетесь. – Павел Петрович сиял, он явно был доволен своей загадкой и ее разгадкой.
Юлия задумалась. Кому и что она рассказывала и что он мог видеть?
Греков было много, они с ней охотно общались, тем более что многие помнили ее еще по прошлой конференции. Но действительно слушал ее только один Алекс. Внимательно, стараясь не пропустить ни слова, чуть издали – но слушал. И он постоянно оказывался в поле ее зрения, как будто напоминал ей, что он здесь, рядом, что они вместе. А в чем они, собственно, были вместе?
– Кстати, Юлечка, а как вам наш эксцентричный друг Алексис? Интересный персонаж, доложу я вам, очень нетривиальный. Умен, образован, а косит под шута горохового. А все потому, что иначе Медуза Горгоновна его даже на шаг от себя отпускать перестанет, будет держать на сухом пайке и коротком поводке. А так… резвится себе, как ему вздумается, но хозяйскую палку-то знает!