Анаконда
Шрифт:
В четверг по просьбе Рыбкина надо будет ему ту справку направить. Копии Генеральному и всем его замам.
Это была самая интересная часть его еженедельной работы: управления направляли ему справки в рамках своей компетенции, он их во вторник систематизировал, а в среду и четверг набирал сразу на компьютере справку. Выходило страниц пятнадцать. Никакой воды. Только примеры, выявленные новые тенденции и предложения.
Пока заканчивал справку, глядь, а уж скоро столовая закроется.
Одному есть, однако ж, не хотелось. Созвонился
— Ерофеич, может, рыбки какой с салатом овощным съедим? Знаю, ты столовую игнорируешь, в форму перед командировкой входишь, но в порядке исключения?
— В порядке исключения можно. А Наталью Борисовну выманим?
Наталья Борисовна Черешнина, старший следователь по особо важным делам при Генпрокуроре России, еще часов в двенадцать приехала с Кузнецкого и работала в отделе по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам с документами по процессу, в ходе которого некая мафиозная структура пыталась развалить уголовное дело об убийстве директора сибирского промышленного гиганта.
Она была младше обоих полковников, но, в отличие от трех полковничьих звезд, носила на погонах одну. Зато большую. Впрочем, в Генпрокуратуре, как правило, мундиры надевали лишь по большим праздникам. Так что генеральские погоны Черешниной не светились вызывающе рядом с полковничьими ее поклонников.
Бобренев и Патрикеев давно и дистанционно ухаживали за молодой генеральшей, часто, если бывали оказии, пили кофе в кафетерии на первом этаже; а если везло и обеденный перерыв заставал их в основном здании в одно и то же время, то и обедали вместе.
Дистанционно, значит, соблюдая дистанцию. Оба обожали своих жен, а Черешнина души не чаяла в своем муже, докторе медицинских наук, выдающемся хирурге-офтальмологе.
Так что это была трогательная дружба-любовь. Без ничего такого. Никаких там «служебных романов».
Разыскали Черешнину, выманили ее в столовую, набрали по полному подносу снеди, уселись за стол, расставили тарелки с едой, огляделись и, убедившись, что в столовой за полчаса до закрытия они одни, рассмеялись.
— Ну и фитили у нас! Народ давно насытился.
Оказываясь вместе, они спорили на разные юридические темы, обсуждали недостатки нового УК, ругали Госдуму, хвалили Юрия Матвеевича Симакина, сделавшего в столовой отличный евроремонт, делились домашними новостями. У Бобренева сын стажировался в Америке, у Черешниной готовился к поступлению в мединститут, чтобы продолжить медицинскую династию, а внучка Патрикеева получила с утра уже три пятерки по русскому, арифметике и географии, о чем доложила деду по телефону.
Потом пили кофе без сахара. Моду эту ввел Патрикеев, постоянно находившийся в поиске наиболее сбалансированной диеты. При его работе он всегда должен быть в отличной физической форме.
Вспомнили недавнюю передачу «Поле чудес», в которой по случаю юбилея российской прокуратуры (если считать
Почему сказал: с папой, а не с дедом, не ясно. Но вид сухого, поджарого, усатого и молодцеватого Бобренева у тоже усатого, но брутального Якубовича сомнений не вызвал.
«А что твой папа любит пить?» — спросил Якубович в обычной развязно-доверительной манере, отвлекая игроков от интеллектуально-напряженной работы по разгадыванию дурацких букв в дурацком слове. «Водочку», — уверенно ответил внук Бобренева.
Зал грохнул.
Якубович еле сдержал смех:
«А чем он ее закусывает?»
«Грибочками», — ответил рассеянно малыш.
Кончилось все хорошо и мило. Дед выиграл музыкальный центр, который тут же попросил передать детскому дому № 34, а внук — огромного плюшевого льва, которого тут же прижал к груди и никому отдавать не собирался.
Помечтали:
— Хорошо бы сейчас под грибочки по стопарику, но служба зовет.
У каждого были на сегодня свои нерешенные проблемы.
— Завтра в Бангладеш вылетаю, — сообщил Патрикеев. Как бы между прочим.
— Живут же люди, — усмехнулась Черешнина.
— А знаете, сколько уколов для профилактики сделать на Истре, в нашем центре реабилитации, пришлось? — печально парировал Патрикеев. — Да и дело тухлое. Вот вы слышали, что из Бангладеш только за последнее десятилетие вывезено около двухсот тысяч девочек на продажу?
— В бордели? — спросил Бобренев.
— И в бордели и в семьи, как бы в качестве прислуги, а на самом деле...
— Куда везут?
— В основном в Пакистан, на Ближний Восток.
— А ты тут при чем? — удивился Бобренев.
— А из двадцати тысяч, вывезенных за последний год, пятнадцать вывезла некая фирма «Джанакантха».
— Это что-то индийское? — предположила образованная Черешнина.
— Точно. Только во главе этой индийской фирмы наша русская дамочка. И вывозила она часть девчушек из Бангладеш транзитом через Россию в Голландию. Так что дело оказалось в нашей компетенции. А копнул я это дело поглубже, такие перспективы оказались. Гигантский международный концерн по торговле детьми для борделей. Ужас!
— Бедные девочки, — вздохнул Бобренев, мечтавший, что сын наконец-то порадует его еще и внучкой.
— Не только девочки. Ежегодно, по нашим данным, из страны вывозятся несколько тысяч мальчиков в возрасте от восьми до двенадцати лет. Часть везут в ближневосточные государства. Их там используют в качестве жокеев на верблюжьих бегах. А часть продают для сексуальных утех в те же ближневосточные государства, но и в Центральную и Северную Европу тоже. Примерно сотня ежегодно оседает в «частных коллекциях» в России.