Аналитик
Шрифт:
— Хорошо.
— Ну и спросить с его руководства — почему они раньше нам ничего не сказали про эту Белопольскую. И как вообще допустили ее в институт, — завершил окончательно спор про девушку Сталин.
— А что с докладом то? — вскинулся Андреев.
— Да какой доклад? — воззрился на него Ворошилов. — Верить тому, что враг народа написал?!
— Это еще не доказано, — мягко заметил Сталин. — Но заседание отложим. До момента, пока не будет внесена ясность с этой девушкой и ее истинными целями.
Ждать пришлось минут
Наконец дверь в зал открылась, и первым вышел товарищ Сталин.
— Иди за мной, — коротко сказал он, после чего быстрым шагом отправился по коридору.
Похоже мой доклад отменяется. Надеюсь, лишь временно. Но сам факт его отмены уже говорит не в мою пользу.
Мы дошли до кабинета Иосифа Виссарионовича. Прежде чем войти, он потребовал от Агапенко срочно вызвать Берию, а уже после этого поманил меня за собой.
Очутившись внутри, Сталин прошел за стол и, усевшись, принялся набивать трубку, сверля меня взглядом. Вопросов он никаких не задавал, и тишина становилась гнетущей.
— Кхм, я могу спросить? — не выдержал я этого молчаливого давления.
— Спрашивайте, товарищ Огнев.
Фух! Раз все еще «товарищ», то решение по мне пока не принято.
— Вы верите, что я скрытый враг и действую во вред нашему народу?
— Неважно во что я верю. Важно — что говорят факты.
— Но ведь факты можно подать по-разному, — заметил я. — Иногда бывает посмотришь — человек дурак и действует глупо. А после оказывается, что он или не имел всей информации, или наоборот — обладал более полными данными, о которых не знали другие.
— А вы имели полную информацию об Анне Белопольской?
— О ее прошлом я ничего не знал, — покачал я головой. — Но собирался поговорить с ней об этом.
— Почему?
— Эээ… — не понял я вопроса. — Почему «что»?
— Почему вы собирались с ней поговорить о ее прошлом?
— Ну, я не совсем о прошлом хотел с ней поговорить. Только выяснить — кто ее родня.
— И с чего у вас возник такой интерес? Тем более сейчас? Вы ведь с ней уже два месяца работаете?
Сдавать Савченко? Не хотелось, но можно же фамилию и не называть.
— Мне сказали, что у нее непростые родители. Я тогда подумал, что это кто-то из членов партии или еще кто может быть из руководства. Мало ли какие у Анны взаимоотношения с ними, раз сразу не сказала. Вот и не торопился все у нее выспрашивать.
— Давно сказали?
— Недавно. Буквально на днях.
— Кто? — вопрос прозвучал хлестко, как выстрел.
—
Сталин тоже это заметил, но «дожать» меня не успел — пришел Берия.
— Подождите пока в приемной, товарищ Огнев, — выставил меня за дверь генсек.
Видимо сейчас допрос будет учинен Лаврентию Павловичу. И уже после этого я узнаю хоть какой-то вердикт. Или не узнаю. Что может быть даже еще хуже.
Лаврентий стоял перед товарищем Сталиным, гадая — что случилось? Единственное, что пришло на ум — это «что-то» связано с Огневым. А раз так, то… Лаврентий догадывался примерно, о чем его могут спросить. И у него был ответ на такой вопрос.
— Товарищ Берия, скажите, насколько полно ОГПУ контролирует сотрудников Института анализа и прогнозирования?
— В полном объеме, — тут же ответил Лаврентий, мысленно поставив себе галочку, что был прав.
— Это хорошо, — вроде как удовлетворенно кивнул генеральный секретарь, от чего Берия расслабился. Ненадолго, потому как следующий вопрос уже больше был похож на претензию. — Тогда ответьте — раз уж у вас все под контролем, то как так получилось, что в институте работает родственник врага народа? И почему вы об этом докладываете председателю реввоенсовета?
А вот это стало для Лаврентия неожиданностью. Нет, не то, что у Огнева под началом работает родственница заключенного в лагерь бывшего белого офицера. Об этом Лаврентий знал. Но вот то, что об этом кто-то доложил Ворошилову — стало неприятным удивлением. И поводом задуматься — кто это у него такой прыткий в ведомстве и чего добивается.
— По последнему пункту — я разберусь, кто и зачем сделал такой доклад, — тут же принялся отвечать Берия. — А что касается Анны Белопольской… — Лаврентий сделал паузу, чтобы понять — об одном и том же ли человеке они сейчас говорят или нет. Дождавшись наклона головы Сталина, подтвердившего, что Лаврентий не ошибся, мужчина продолжил. — То по ней принято решение провести отработку метода вербовки и получить выход на членов РОВС.
— Поясните, — тут же подобрался Сталин.
— У нас есть два варианта, и они зависят от того, является ли сама Анна нашим скрытым врагом, или же она настроена на работу во благо нашей страны.
Вот сейчас Иосиф Виссарионович посмотрел уже более благожелательно и заинтересованно. Воодушевившись этим, Лаврентий продолжил.
— По первому варианту, он же «план А» — если Белопольская является скрытым врагом, тогда необходимо поймать ее на «горячем» и шантажом или угрозами склонить к сотрудничеству. После чего через нее выйти на контакт с РОВС, но так, чтобы те не знали о нашем участии. Дальше можно получать информацию — что происходит в этой организации, какие цели и задачи ставятся ее членам, кто входит в число активных участников, а кто — пассивно помогает им. Также по мере углубления нашей информированности в дальнейшем планируем забрасывать к ним уже наших агентов, создавая им подходящее прикрытие.