Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— А там куда? — спросил Грег.
— На Ополье. Землю беру. С домом.
— Ополье велико, это, — Грег свёл на секунду брови, — это ж… это сколько графств, тьфу ты, областей.
— И климат там, говорят…
— Холодно, знаю. Но холод сухой, и климат здоровый. И не самый север, — Терёха дышал, как на бегу.
— А спешишь чего?
— Я ж говорю. Дом беру. До больших холодов обиходить надо. И сад там, огород, земля же… Ну, — Терёха прислушался к далёким голосам, — ну, мужики, чтоб и вам пофартило.
— Счастливо, Терёха.
— В добрый час.
— Счастливо оставаться. Может,
— Может.
— Деньги-то есть? На обустройство много надо.
Терёха ухмыльнулся.
— Мы ж из-под Горелова, Питборн теперь. Дом а, что мой, что Дониной семьи, целы, там другие живут. Ну, я и подписал, что претензий не имею, а мне компенсацию за дом. И Доне. Да ещё ссуду дают. До урожая хватит. Счастливо, мужики.
И ушёл.
— Да-а, — покрутил ему вслед головой Фёдор, — вот не ждал, не гадал.
— Что ж, — Роман оглядел бутылку, где на донышке плескался остаток, посмотрел на Сашку с Шуркой, — вам хватит, мальцы, а мы допьём. По полглотка как раз. Пусть повезёт Терёхе.
— Пусть, — согласился Эркин, прикладываясь к бутылке.
Пить он не хотел и наклонил бутылку так, чтобы жгучая бесцветная жидкость коснулась губ и только. Ему и одного глотка хватило, чтобы ощутить себя… ну, не пьяным, но выпившим. Передавая бутылку дальше, заметил взгляд Грега и ответно улыбнулся. Если и ещё кто заметил его жульничество, то промолчал.
Быстро допили, пустую бутылку отдали Сашке с Шуркой — пусть поменяют на что-нибудь, сами сообразят, не маленькие — и ушли от греха. Пока не застукали.
— Рот прополощи, — посоветовал Эркину Фёдор. — А то учуют.
— Это кто меня нюхать будет? — удивился Эркин и, чтобы Фёдор не подловил на слове, добавил: — Комендатура дрыхнет уже.
— Ну-ну, — хмыкнул Фёдор. — А так-то запомни. Спит ой чай хорошо запах отбивает.
— Чеснок ещё, — сказал один из мужчин.
— Чеснок не все любят, — возразил Роман.
— Жевать? — удивился Эркин.
— Нюхать, — рассмеялся Грег. — Иной раз пусть лучше спиртным пахнет, чем чесноком. А так… и кофе жуют, и мяту. Да чего только ни придумывают. Ладно. По домам, мужики.
— Где он, тот дом? — вздохнул второй из приглашённых.
— Будет, — неожиданно для себя твёрдо ответил Эркин, входя в семейный барак.
Если Женя и заметила что-то, то вида не подала. Она сидела на своей койке, расчёсывая на ночь волосы, когда Эркин вошёл в отсек. Алиса уже спала. Нюся тоже лежала у себя, закутавшись с головой в одеяло. Эркин улыбнулся Жене, взял полотенце и пошёл в уборную.
Чеснок, спитой чай, мята — запомнить, конечно, надо, но здесь ничего такого не достанешь. Водой, как всегда, прополоскать рот, пальцем промять дёсны — это он тоже с питомника знает. Разминувшись с Тимом, он вошёл в уборную. И опять, как всегда, снял рубашку, обвязался ею по поясу, умылся, обтёрся холодной водой до пояса и отошёл, уступая место. Много незнакомых, ну да, автобус пришёл, новеньких привёз. Сколько ж народу рвёт отсюда, скольких припекло. Ну… чей-то взгляд на затылке. Растирая натянутым полотенцем плечи и спину, Эркин медленно, чтобы не спугнуть, повернулся на взгляд. Индеец? Да, точно. Лицо не старое, а волосы с проседью. Стрижен коротко, но не наголо, как уже на впуске сразу стригут
Вытерев лицо, индеец подошёл к Эркину, улыбнулся и что-то сказал. Сказанного Эркин не понял и ответил так же, как и тем пятерым.
— Не понимаю. Говори по-русски или по-английски.
Русского индеец не знал, и разговор пошёл по-английски.
— Ты давно здесь?
Эркин пожал плечами.
— Неделя скоро, и в промежуточном… — он даже запнулся, припоминая, — да не помню точно. А ты?
— Я сразу сюда. Как здесь, есть ещё наши?
— Индейцы? — уточнил Эркин. — Видел пятерых, но они в другом бараке.
Индеец кивнул.
— Да, здесь только семьи, мне говорили, так?
— Так, — подтвердил Эркин.
— Я Чолли, Чарльз Редокс.
— Эркин Мороз.
Чолли с уважительным интересом посмотрел на Эркина.
— Имя сохранил? А у меня хозяйское.
— Ну, так чего оставил? Назвался бы по-другому.
— Привык уже, — вздохнул Чолли, — да и не в имени же дело.
— Это верно, — согласился Эркин.
За разговором они незаметно вышли из уборной.
— Тебе в какой проход?
Чолли не слишком уверенно показал на второй слева.
— А тебе?
— Мне сюда, — Эркин показал на свой. — До завтра тогда.
— До завтра, — кивнул Чолли.
Пока Эркин шёл по проходу к своему отсеку, выключили большой свет, и на казарму обрушился синий ночной сумрак. Стукнув костяшками пальцев по стойке, Эркин вошёл в свой отсек. Женя уже легла, но, увидев его, приподнялась на локте.
— Всё в порядке?
— Да, — шёпотом ответил Эркин и присел на корточки у её изголовья. — Терёха, помнишь его? Вот уезжает сегодня. Прощался с нами.
Женя высвободила из-под одеяла руку и погладила его по затылку.
— Устал, да?
— От чего? — улыбнулся Эркин. — Я же не работаю.
— Ничего, — Женя подалась к нему так, что их лбы соприкоснулись. — Немного осталось. Ты потерпи ещё, ладно?
Эркин, кивнув, потёрся своим лбом о лоб Жени. Конечно, он потерпит.
ТЕТРАДЬ ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Войдя в вагон, Фредди удовлетворённо вздохнул. Преимущество класса-люкс — едешь один. Ни разговаривать, ни следить за лицом он больше не мог. Устал. Слишком много всего было. Бросив кейс в сетку над сиденьем, Фредди снял и повесил плащ, шляпу и сел. Ну вот. С Джонни он разминулся, они так и планировали. Тратить время на состыковки в этот раз не стали. Так, теперь… Подобьём у стада края и пересчитаем. По головам и по хвостам. Атланта. Сколько мог, столько и взял. Равновесие там ненадёжное, достаточно хоть одному сгореть, и начнётся новый передел. Завязываться с Атлантой не стоит. Стационарной точки не открыть, а разовые мало доходны. Доля в Атланте не для выгоды, а для голоса в Ансамбле. Правда, и Ансамбль это понимает, тоже не дураки. Передел прошёл слишком шумно, теперь там полиция надолго завязнет. Сам Робинс, бульдожина, прикатил.